Элизабет долго молчала. В ней боролись два чувства: желание быть рядом с будущим ребенком, назвать его своим, открыто любить его и гордиться тем, что она его мать, и страх за его жизнь. Нет, ему будет гораздо надежнее оставаться с Нинисель.
После долгого колебания она наконец сказала:
– Возьми его, дорогая, и назови своим. Я буду изредка навещать его. О, Нинисель, если ты спасешь моего ребенка, я вовек этого не забуду!
– Ну что ты, Лиззи, успокойся. Мне кажется, я слышу шаги. Наверное, возвращается муж.
***
Перси вернулся уставшим и раздосадованным. После разговора с друзьями на душе остался неприятный осадок. Нужно было опять о чем-то думать, строить планы, но у него уже не осталось сил. Перси видел, что Нинисель переживает за него даже больше, чем он сам, но ничем не мог ее успокоить. Все пустые лживые уверения, что у него все в порядке, давно уже перестали действовать. Перси не мог заснуть дольше обычного и спал тревожно и чутко.
Ему снились странные сны. Он поднимался по длинной крутой лестнице, боясь оступиться, и знал, что под ним чернеет бездна, а впереди его ждет неизвестность. Он неуверенно брел во мраке, с трудом вставал на узкие ступеньки, а темнота вокруг сгущалась. Вдруг наверху отворилась дверь, и Монтесума шагнул к нему с криком:
– Сюда пути нет!
Дверь захлопнулась, Монтесума исчез, а Перси, потеряв равновесие, полетел вниз. Бездна расширялась и поглотила его, а он летел все ниже и ниже, и его ужасу не было конца.
Резкий стук в дверь заставил Перси подскочить: он был все еще во власти ночного кошмара. Перси на цыпочках подошел к двери, сердце его бешено колотилось. Приглушенным голосом он спросил: «Кто там?» Неестественность происходящего указывала на то, что сон продолжается, и ему казалось, что дверь сейчас откроется, и он увидит нечто ужасное. К его величайшему удивлению, голос из-за двери спокойно ответил:
– Это я, Рутений.
Рутения Перси не видел со дня их знакомства ни разу. Хотя они занимались по сути одним делом, они никогда не встречались, потому Перси решил, что ошибся или спит.
Перси вышел, остановился на пороге и, прижав палец к губам, прошептал:
– Не кричите, Рутений, моя жена спит. Зачем Вы пришли?
– Нам нужно поговорить, Перси, и как можно скорее.
Перси даже не скрывал своего недовольства.
– Неужели нельзя выбрать более удобное время? Зачем Вы разбудили меня?
– Мне нужно сообщить Вам все, что я считаю нужным, этой ночью. Другой такой возможности не представится.
Перси рассердился еще больше.
– Я не намерен впускать Вас к себе. Я не собираюсь будить жену и просить ее выйти ради нашего бесценного разговора.
– Мы можем зайти ко мне, Перси, моей жене мы не помешаем.
Недружелюбный и презрительный тон Рутения с каждой минутой все больше отталкивал Перси. Он уже собирался ответить, что хочет спать, но передумал и пошел к нему.
Рутений спокойно ввел Перси