Запыхавшись, ворвалась в кабинет заведующей. Та сидела на краешке дивана и держала за руки маленькую заплаканную девочку, лет пяти-шести, с копной кудряшек на голове. На громкий звук обе обернулись.
Надино сердце ухнуло, упало и забилось набатом где-то в районе пола.
Это была она.
– Господи… – только и вымолвила Надя.
Заведующая детдомом была женщиной немолодой, опытной и мудрой. Она сразу все поняла. И когда девочку увели, поведала Наде ее историю:
– Вчера привезли. Зовут Верочкой. Рейсовый автобус столкнулся с фурой. Ее родители погибли, а она как в рубашке родилась. Родственников пока не найдено. Если так и не найдутся, можем потихоньку, спустя какое-то время, готовить удочерение. Вы же не против?
– Против ли я?! – Надя задохнулась. – Она же… она моя! Я это сразу почувствовала! Я ее ждала, я ее искала! Это моя девочка!
Заведующая улыбнулась:
– Если в течение положенного времени родственники не объявятся, приводите супруга. Будем знакомиться.
И Надин мир, бывший последние годы таким серым и беспросветным, вдруг заиграл яркими красками. Она вновь, как девчонка, приглашала мужа на свидания в парки и прыгала по лужам, в которых ярко отражалось июньское солнце («Представляешь, Вань, ее Верочка зовут! Я Надежда, а она Вера! Ну это же знаки!»), стала петь по утрам в ванной и даже упросила супруга затеять в квартире косметический ремонт («Ну отпускные же получили, Ванюш! Можем себе позволить!»). И ждала звонка от заведующей. Жила этим.
И дождалась.
– Надежда Петровна? Если вы не передумали, можете приступать к сбору пакета документов. И начните, наверное, с медицинской комиссии. Верочка вас очень ждет.
Оглушительное, невероятное счастье свалилось из самого космоса прямо Наде на голову. И закрутило жизнь с еще большей силой. Нужно было все успеть, пока лето: и медкомиссию пройти, и ремонт доделать, и комнату обставить для дочери. Дочери! Ах, какое сладкое слово!
– Одевайтесь, – с какой-то странной интонацией произнесла пожилая гинеколог, к которой Надя ходила уже надцать лет и которая знала всю ее печальную историю от А до Я.
Надя оделась, вышла из смотрового и села на стул возле врача.
– Надежда Петровна, я даже не знаю, как вам это и сказать… Но вы беременны,