Глава 29. Волна
До ожидаемого мной телефонного звонка от Есении осталось меньше часа. Я решил продолжить чтение, иначе потом в связи будничной рутиной, возможно, только в следующие выходные смогу заняться этим уже обострившим мой интерес делом.
Но перевернуть следующую страницу не успел. Мое сердце стало ощутимо часто биться. По всему телу пробежала волна предчувствия какого-то события. Но эта волна вселила в меня не тревогу, а приятное возбуждение и навела на мысль о Есении, точно так же как и несколько часов назад. В ту же секунду раздался телефонный звонок. Я уже знал, кто звонит. Но сознание опять стало противиться сигналам души и взволновало меня. Ведь мы не привыкли доверять предчувствиям. А вдруг я ошибаюсь. Ведь Есения обещала позвонить в шесть часов вечера. Она, как и я, – пунктуальный человек. А мне сейчас хочется слышать только тот голос, который уже стал самым родным. Чужой резко испортит настроение. Я подбежал, дрожащими руками поднял трубку и на всякий случай слово «Алло» произнес равнодушным тоном. От веселых нот, звучащих в голосе Есении самой приятной мелодией, у меня мгновенно подскочило настроение, захотелось танцевать.
– Здравствуй, Женя, еще раз! Я уже приехала. Ты знаешь, я уже страшно по тебе соскучилась и, наверное, именно поэтому Боженька сжалился и помог мне быстро вернуться. Ой, прости, я не отрываю тебя от срочного дела? Я ведь обещала позвонить в шесть, а от радости не подумала об этом.
– Нет! Нет! Нет! Милая, дорогая Есения, я абсолютно свободен! Я тоже по тебе соскучился, сижу маюсь от безделия и жду твоего звонка. – Я поймал себя на мысли, что обманул самого дорогого мне человека. А потом сам перед собой и вывернулся – я ведь действительно не решал какие-то неотложные задачи. И думал о ней все время. Но как бы там ни было я не маялся от безделия. И за что Создатель «наградил» нас этими неискоренимыми функциями – ложью и ленью, которые всегда надо контролировать. – Ты звонишь от Люси?
– Да, но Люды дома нет, она пошла за хлебом. Алексей Алексеевич сказал, что выход на пенсию хочет отметить в узком семейном кругу, заодно обмыть первую пенсию. Он ходил в магазин, все купил для этого, а про хлеб забыл.
– Извини, дорогая Есения, я не привык