Вспомнив эту крайне неприятную историю, Петр Эрнестович поморщился:
– Ах, та самая! И что?
– Строго между нами, договорились? – в голосе Зинаиды Викторовны появились интимные нотки. – Терпеть не могу сплетничать и лезть не в свое дело, но меня сейчас буквально вышибли из колеи: сообщили, что она прочно захомутала твоего Сережу.
– Что?! – голос Петра Эрнестовича внезапно сел и осип. – Кто это тебе сказал?
– Неважно, сообщили. Мне, Петенька, самой крайне неприятно, я видела невесту Сережи, когда он защищал диссертацию, – очаровательная девушка. Постарайся на него как-нибудь повлиять, объясни, что за фрукт эта Линочка.
Едва Зинаида Викторовна дала отбой, как сестра и жена в один голос спросили:
– Что случилось?
Петр Эрнестович в эту минуту был слишком растерян, чтобы утаивать подробности короткого разговора.
– Не знаю, насколько верна информация, но, похоже, наш Сережка прочно запутался в сетях одной экстравагантной девицы.
Лицо Ады Эрнестовны выразило ужас:
– Так я и знала, что это неспроста – он разговаривал со мной ужасным тоном, просто ужасным! Петя, где она живет, ты можешь узнать? – она вскочила и заметалась по кухне. – Нужно немедленно туда ехать и вытащить его оттуда! Думаю, тут допустимы самые крайние меры!
– Не забудь захватить тачанку с пулеметом, – невесело хмыкнул ее брат.
– Что за глупые шутки, Петя! Боже мой, что же я скажу Вале! Петька, соображай, что делать – у них на сегодня билеты в театр!
Злата Евгеньевна, не вмешиваясь в разговор брата и сестры, собрала со стола грязные тарелки и отнесла их к раковине. Губы ее слегка вздрагивали от еле сдерживаемой улыбки, и Петр Эрнестович, взглянув на жену, тоже невольно улыбнулся.
– Ничего не поделаешь, – приосанившись и расправив плечи, ответил он сестре, – придется, наверное, в театр с Валюшей идти мне.
– Как тебе? – ракетой взвилась Ада Эрнестовна, вспомнив, каких усилий ей стоило получить через профком злополучные билеты. – И как ты это объяснишь?
– Да чего тут объяснять – возьму под ручку молодую девушку