– Не так, не так, – повторяла она, – нежнее надо. Языком попробуй. Сейчас покажу…
Музыка гремела во всю мощь, и все равно Алику показалось, что он услышал треньканье звонка. Но избавиться от Пыжовой не было никакой возможности. И все же он оторвался от Милены, когда понял, что кто-то уже вошел в квартиру. Не сразу, конечно, но отстранил Пыжову от себя. Отстранил, поднял глаза и увидел.
Лена стояла у входа на кухню и улыбалась. Улыбалась так светло и через такую боль, словно она жалела его, будто Алику гораздо хуже, чем ей самой.
Она улыбалась, а глаза были переполнены слезами.
– Прости! – прошептал Иванов.
И не услышал себя.
– Прости, – крикнул он вслед убегающей Лене.
Попытался подняться, но Пыжова придавила к маленькому сиденью.
– Чего ты, бегать за ней будешь, что ли? – рассмеялась Милена.
Он отпихнул ее и бросился вон из квартиры друга. Лифт увозил Лену вниз. Алик бежал следом, перепрыгивая через три ступеньки. А когда выскочил из парадного, во дворе уже никого не было. Он побежал к Лениному дому и долго звонил в квартиру, но никто не открыл.
Утром поехал в больницу и встретил выходящую из ворот Ленину бабушку.
– Не ходи туда, Алик, – сказала старушка, – очень тебя прошу, не ходи. Леночка вчера домой на праздники отпросилась. Ее отпускать не хотели. А она так просила, так просила!.. До дому даже не дошла, в соседнем дворе сознание потеряла. Знакомые увидели – «Скорую» вызвали и мне позвонили. Слава богу, «Скорая» быстро приехала. Сейчас Леночка в палате интенсивной терапии, ее нельзя беспокоить.
Лена в школе так и не появилась. Алик сдал экзамены и отнес документы в медицинский институт. К этому времени он уже знал, что Лена выписалась из больницы и уехала с бабушкой в санаторий. Уже учась на первом курсе, Алик решился сходить к Лене еще раз. Дверь открыла незнакомая женщина.
– Кого? – переспросила она. – Лену? Это, наверное, из тех, кто жили здесь прежде…
И это «прежде» прозвучало как «давным-давно».
– …Мы-то здесь третью неделю всего: по обмену вселились. А прежние жильцы, говорят, в Москву перебрались: у них кто-то там болеет, а в Москве клиники лучше.
Алик брел по улицам, и внутри него было пусто. Зачем-то зашел в магазин и купил бутылку водки. Одному пить не хотелось, хотелось выговориться, и он поплелся к Сереге Васечкину. А у того родители с сестрой были на все той же даче. Но Васечкин сидел дома не один, а с Пыжовой, которая появилась у него за пять минут до Алика с литровой бутылкой джина. Втроем выпили все, больше всех напился Алик. Серега побежал в магазин за продолжением. А когда он вернулся, то на его кушетке происходило то, что не должно было происходить…
Алик лежал на животе. Он не хотел смотреть, как Милена одевается.
– Нажрались, конечно, как свиньи, – подытожила она все произошедшее только что.
И хихикнула. Потом опустилась на кушетку и поцеловала Иванова в спину.
– Ну, если