«Родственник какого-нибудь умершего пациента, – осенило Фролова. – Точно! Это же очевидно! Кто еще будет называть врача убийцей! Их всех не запомнишь, а он видно меня заприметил».
– Послушайте меня, – начал Андрей, – наверное, в результате моей ошибки умер ваш родственник? Но, поверти мне, я делал все, что мог…
Дед затянулся и от удовольствия закрыл глаза. Фролов подметил, что никакой злости, несмотря на негативные высказывания, этот старик не излучал. Создавалось впечатление, что ему просто нравилось делать из молодого собеседника дурака, ничего не понимающего в жизни.
– Умер? Родственник? Из-за вас? – пожилой мужчина задумался, как будто молодой хирург сказал какую-то глупость, потом, видимо что-то вспомнив, даже ели заметно улыбнулся.
– Андрей… – вдруг по имени обратился бородач.
Фролова словно током ударило: «Откуда он знает мое имя!?»
– Выбор будет сложным, – продолжил старик с трубкой. – С одной стороны твоя жизнь, с другой чужая. Но сложность выбора будет заключаться даже не в этом. Ведь выбирать между своей жизнью и жизнью незнакомого человек легко. Можно выбрать свою и никто не осудит. А вот когда дело касается только тебя самого… Сложность выбора будет заключаться в другом. Твоя жизнь физическая или духовная. Ведь духовно тоже можно умереть, если потеряешь самого себя. У тебя теперь есть время решить, что важнее, поскольку игры очень увлекают людское сознание, вызывая тяжелую моральную зависимость.
– Откуда вы знаете мое имя?
– У вас на бейджике написано.
«Какой еще нахрен бейджик?» – промелькнула мысль в голове Андрея.
Фролов опустил голову, чтобы посмотреть себе на грудь. Куртка была расстёгнута, под ней была клетчатая рубашка, на кармане которой действительно весел бейджик. Когда сегодня после дежурства Андрей весил в шкаф халат, то с него упал бейджик. Фролов поднял его и прицепил к карману рубашки, чтобы потом отцепить и положить на рабочий стол. Почему-то лезть в шкаф и прицеплять к халату было лень. Но отцепить потом забыл, и теперь бейджик с его именем и фамилией так нелепо разрушал очередную интригу, то и дело возникающие в общении с седовласым незнакомцем.
Старик, тем временем, поднялся со скамейки и, продолжая курить трубку, отправился в том же направлении, откуда появился несколько минут назад, как будто разговор с молодым человеком был его единственной целью в этом заброшенном уголке парка. Ни слова более, ни прощания, хотя бы в виде мимолетного взгляда или рукопожатия. Дед просто встал и пошел, как будто все это время два человека не вели оживленную беседу, а просто сидели и молча курили.
– Про какой выбор вы говорили? – крикнул Андрей вслед.
Старик шел, как будто ничего не слышал. Фролов почувствовал себя дураком. Осознание того, что попытка догнать и продолжить разговор приведет