Воцарилось мрачное молчание. Дуча, стоявшая у лестницы, косила на хозяйку – ожидала указаний. Но та помалкивала. И так уже, чувствовала она, подставила Варинхария, и опять убийцу не нашли, и все сначала… о, все боги и демоны, как же я устала от этой паршивой жизни…
Интендант собирался опять сказать, что слишком занятые плотскими утехами, слуги, скорее всего, не могли заметить, выходил Шуас или нет… но это вряд ли сейчас прозвучало бы как довод. Гордиан насупился, Торк отводил взгляд, Азат ради спасения собственной шкуры подтвердит невиновность своего хозяина, и только бельмастый, нагло ухмыляясь, не ослабляет хватки.
Проклятье, неужели именно он и его димнийский господин все это подстроили… а ведь Гаттала с самого начала подозревал их вину, да угодил в простейшую ловушку.
Покуда Варинхарий раздумывал, как ему выкрутиться из идиотского положения, куда он сам себя загнал, раздался голос человека, о котором за последние часы все забыли. А уж он ли не был мастером поговорить.
– Одежку скрали, говоришь, добрый господин?
Сказитель, дремавший в зале у стеночки, воспрял, незамеченный, и подошел к лестнице, встав рядом с Дучей.
– Ну, украли. – В голосе Шуаса послышалось едва различимое раздражение.
– Так ты ночью шлялся, потому что покражу искал?
– Ты что, спятил, слепошарый?
– Я-то думал, мне это приснилось все, оттого и молчал – мало ли, засмеют.
– Что ты видел, старик, говори! – приказал Варинхарий.
– Мне добрая хозяйка в доме ночевать позволила, не на конюшне. Комнатенки, ясно, не выделила, денег у меня нет, а так, к кухне поближе, но мне больше и не надо, главное, тепло и под крышей…
– Не тяни, старый проходимец!
На «проходимца» сказитель не обиделся, тем более что это была правда – в буквальном смысле.
– Вот проснулся я посередь ночи, старый ведь, кости ломит, и смотрю – он от черного хода, от двора то есть, к лестнице идет. Я и решил – снится, мол, кто же сейчас нагишом расхаживать-то будет, холодно же, а он как есть, в чем матушка родила, пузатый, аж жиры трясутся, да еще и мокрый… повернулся я на другой бок и снова задремал.
Это был настоящий праздник. Торжество справедливости. Конечно, Варинхарий собирался вытрясти из старика что-нибудь пользительное, но такой удачи даже он не ожидал. Полновесное свидетельство!
Впрочем, Шуас так не считал.
– Добрые люди, кого вы слушаете! Он же не видит ни черта, да и сам же сказал, что ему все спьяну привиделось, а теперь этот сонный бред он клеветой на честного человека рушит.
– Если бы старик хотел кого-то оклеветать, он бы не оговаривал, что считал увиденное сном, – четко произнес Варинхарий.
– Верно, – согласился Гордиан.
Опущенная рука Торка с мечом вновь взметнулась, лезвие уперлось в грудь купца. Но тот не сдавался.
– Да мало ли кого он там видел? Темно же было, а он почти слепой!
– Он видел голого человека.