7) учение о тропах и фигурах (тропы как приемы употребления в переносном значении бывают словесные и речевые; фигуры как выразительные обороты речи описываются как фигуры слова, мысли, страстей, предложений);
8) учение о периоде речи, включая его различные части;
9) учение о возбуждении страстей (у Ломоносова с характеристикой важнейших страстей, у Сперанского – описание способов рождения страстей как «основания красноречия»; постепенно этот раздел сокращается и переходит в психологию);
10) учение о вкусе как категории прекрасного и способности выражать изящное и благородное в слове;
11) учение о памяти с разбором самой способности запоминать и способами тренировки;
12) учение о произношении и телодвижении, обычно исчисляющее ряд требований к голосоведению, пластике и мимике, предлагающее также способы голосового и пластического выражения чувств;
13) принципы обучения риторике (по-разному интерпретируются природные способности, научная теория, подражание образцам, практические упражнения);
14) особо должны быть проанализированы примеры или образцовые тексты, поскольку разные авторы имеют свои идеологические и стилистические предпочтения.
Частная риторика, начавшаяся делением всех текстов на прозу и поэзию (М. В. Ломоносов), продолжается рассмотрением «больших» и «малых слов» (Амвросий Серебрянников, А. С. Никольский), а заканчивается к середине XIX в. разработанной классификацией видов и жанров словесности, куда входят в различных авторских интерпретациях письма; разговоры, или диалоги; учебные и ученые (догматические) сочинения; история (от исторической до художественной прозы); речи (политические, судебные, торжественные, академические, проповеднические). Наибольшего внимания заслуживают попытки создать всеобъемлющие классификации существующих видов словесности с максимально описанными жанрами внутри каждого вида словесности.
В 50-е годы XIX в. назрел кризис риторики как речевой идеологии общества. Несмотря на очевидные научные достижения, не понимаемые некоторыми журналистами (В. Г. Белинский), предмет «риторика» подвергается критике за отсутствие связей с бытовой прозой или «народной» речью (к описанию реальных бытовых коллизий обращается художественная литература в лице писателей натуральной школы); риторика осуждается за схоластичность в обучении по общим местам, хриям, фигурам и т. д. Характерно, что теперь, когда общие места как способы изобретения мысли и речи изгнаны из обучения, учащиеся плохо могут представлять способы распространения речи, ибо совет черпать вдохновение из самого «предмета» рассуждения (К. П. Зеленецкий) не давал техники изобретения и повисал в воздухе. Отголоски «старой» риторики продолжали существовать в виде членов предложения, отвечающих на вопросы общих мест (кто, что, где, когда, почему, зачем) и побуждающих лишь к пассивному анализу уже существующего текста.
Новая реформа образования, развернувшаяся