От столь ужасной мысли она не выдержала и разрыдалась, закрыв лицо платочком. Липранди подождал, пока сестра успокоится, и тогда строго сказал:
– Постарайся набраться твердости, если хочешь дочери добра, ты мать, кроме тебя никто судьбой Нади распорядиться не может.
– Хорошо, что ты приехал. Ах, Ванюша! – из груди ее вырвался последний горестный вздох, она утерла слезы. – Ты прав, нужно больше строгости. Я золовке Лизе, конечно, за все благодарна, она с Надей, как с родной дочерью, я бы не могла из своих доходов девочку так одеть. Но разве дело, что Надя тетке в рот смотрит, а родную мать и слушать не хочет? – в голосе ее при воспоминании об упрямстве дочери вновь зазвучали нотки нерешительности. – Так что ты посоветуешь, брат? Я ведь сама не справлюсь.
От камина Ивану Петровичу стало жарко, он отошел и вновь опустился в кресло напротив сестры.
– Знаешь мое правило, Катюша: ничего не советую, пока сам не разберусь. Где теперь племянница?
– Золовка Лиза ее к модистке повезла, потом к знакомым заедут, а к ужину обещали вернуться.
Беседу их прервало появление хозяина дома. Илья Кусов был высок, грузен и круглолиц, его бас буквально оглушил гостя:
– Ванька! Мы же тебя только завтра ждали!
– Могу уехать, если не рады, – со смехом отозвался Липранди и тут же пожалел о сказанном, потому что его худощавая фигура немедленно подверглась опасности быть раздавленной в мощных объятиях кузена.
Смачно расцеловав гостя в обе щеки, Кусов наконец выпустил его, слегка отстранил и оглядел.
– Ну, Ванька! Ну, шут гороховый, насмешник! Каким был, таким и остался!
Спустя два часа вернулись хозяйка Елизавета с Наденькой, и Липранди убедился, что сестра ничуть не преувеличила – племянница стала прехорошенькой. За ужином у Кусовых, как всегда, собралось немало народу – дальняя родня, приживалы, случайные гости. Надю посадили рядом с Иваном Петровичем, по другую руку от него сидела гостившая у Кусовых мадам Лаура Сикар – вдова одесского мецената, бывшего компаньона Кусовых, приехавшая в Петербург хлопотать о выдаче ей и ее детям дипломов на дворянское достоинство.
Илья Кусов по-старинному громко прочел молитву и размашисто перекрестился, после чего приступили к еде. Вслед за салатами подали блины, скоромного не было – стоял Великий пост. Лакей, видимо, хорошо знавший свое дело, каждые пять минут подливал Кусову наливки, тот, крякая от удовольствия, раз за разом опустошал стопку. Ужинавшие тихо переговаривались между собой, от этого в воздухе висело негромкое жужжание.
Липранди галантно ухаживал за своими соседками по столу. Зная, что муж мадам Сикар за девять лет до того пропал в море при загадочных обстоятельствах, он заговорил с ней по-французски:
– Мне пришлось встречать в Кишиневе вашего покойного супруга, мадам. Так никто и не выяснил, при каких обстоятельствах его корабль потерпел