Первооткрыватели Курских древностей. Очерки истории археологического изучения южнорусского края. Советское краеведение в провинции: взлёт и разгром (1920–1950-е годы). Сергей Павлович Щавелёв

на Германском фронте, а затем в 1919-21 гг. в Красной Армии. Везучий, недостреленный еще белыми, М.Н. Исаев из Щигров отделался у своих, красных, 3 годами высылки в Западную, причем, Сибирь. Такой же меры наказания подвергся учитель школы крестьянской молодежи в с. Ястребовке Староосколького района Владимир Платонович Менжулин (1868 г.р.). На 3 года в Северный край выслали Наталью Ильиничну Пузанову (1886 г.р.). Эта курянка до революции преподавала французский язык не где-нибудь, а в Смольном институте благородных девиц. Перед арестом жила в Курске, не работала по инвалидности. М.А. Рязанцев, так любивший природу, особенно птиц своего соловьиного края [91], помещался в северные лагеря на 3 года.

      Таков печальный итог «золотого десятилетия» советского краеведения в Курской губернии.

      О таких вот делах напишет позднее (но еще когда было нельзя) Б.А. Слуцкий:

      «До чего довели Плутарха,

      как уделали Карамзина

      пролетарии и пролетарки

      и вся поднятая целина?..

      До гиньоля, до детектива,

      расцветающих столь пестро,

      довели областные активы

      и расширенные бюро.

      Впрочем, это было и будет

      и истории нету иной.

      Тот, кто это теперь забудет,

      тот, наверно, давно больной…»[92].

      Обезглавленное объединение краеведов просуществовало недолго. В начале 1930 г. председателем их курского Окрсовета назначили Федора Липовича Фаермана (1898 г.р.) – торгового работника, служившего на тот момент консультантом Окрплана. «Специалист по экономике кожевенного рынка» недолго продержался во главе краеведов. Его сменила на этом посту Мария Константиновна Кардаш (1897 г.р.), также член ВКП(б), заведовавшая одно время губмузеем. Ее предшественника и в музее, и среди краеведов – Молчина, как и Фаермана, перебросили с краеведения на укрепление сельских исполкомов.

      В том же 1930 г., подальше от Курска, бежал Л.Н. Соловьев. В Ленинграде он спешно переквалифицируется на курсах при Горном институте на геолога (раз археологов арестовывают) и уезжает в таком качестве в самую что ни на есть глубинку. Из места нового распределения – г. Боровичи уходит еще дальше, в леса и горы, ведя геологоразведки по Валдайским высотам. В конце 1933 г. его «петля» по карте страны завершается в Абхазии, где он постепенно возвращается к археологии. Проведя на Кавказе вторую половину жизни, Л.Н. Соловьев немало сделал для изучения каменного века данного региона, защитил по нему кандидатскую диссертацию. А Курск надолго остался без собственного специалиста-археолога.

      Все попытки оставшихся на свободе энтузиастов продолжить издание краеведческих «Известий» разбились о следующую резолюцию цензуры: «Издание журнала не может быть возобновлено, т. к. Главлитом вообще признается нецелеообразным издание окружных краеведческих печатных органов, а в отношении Курского журнала неоднократно выявлялась определенная идеологическая невыдержанность. Зав. Облоно Никифоров. Инспектор ОблЛита Давыдов»