– Я не знаю. Сейчас точно нельзя. Я же не знахарь какой, у нас-то все само заживает! – отвечал Вен Аур и негромко заскулил. – Прости меня, что не пришел сразу на помощь! Какой же я дурак, побоялся, что твои провожатые меня увидят… Только не сдавайся!
Он тыкался в ее щеку, облизывал влажным теплым языком, терся лбом. Неукротимое создание Хаоса повергла в смятение человеческая болезнь. А Котя лежала в его объятьях и хотела бы остаться в них навсегда, но так ей подсказывало лишь искаженное сознание. Перед ней плясали тени, множество образов, страшных, неразборчивых. Они сплетались причудливыми узорами, перемешивались, меняя восприятие вещей. Казалось, она отправляется в странствие по иным мирам, казалось, она обязана умереть, чтобы возродиться другой, совсем другой.
– Говоришь, если вернуться к стоянке разбойников, то найдем дорогу? – донесся из-за плотной завесы голос Вен Аура.
– Уже… утро? – прошептала она, с трудом разлепляя спекшиеся губы.
Лицо горело, а руки и ноги будто погрузили в прорубь. Точно призрак главаря Вхаро терзал ее, тянул за собой. Не зря воины после сражений совершали молитвы десяти духам, а если спать ложились в поле, то чертили вокруг себя охранные знаки от неуспокоенных врагов.
– Да, утро. Надо идти. Мне кажется, я слышу человеческие голоса в отдалении.
– Что если это другие разбойники?
– Нет, не думаю. Давай, надо встать, надо подняться, – убеждал ее Вен Аур, подныривая под руку.
Встать получилось не сразу, тело налилось тяжестью. Котя злилась на свое бессилие, слишком непривычное для нее. Сколько раз быстрые ноги носили по земле, сколько раз верные руки споро делали самую сложную работу! В поле она быстрее других девок, изнеженных любимых дочек, собирала урожай. А в лесу наваливала на себя больше остальных хвороста и шла себе, почти не гнулась, даже нестройно напевала. Теперь же ее еле-еле держал порядком уставший спутник. Он с тревогой рассматривал ее.
– Хаос мудр. Я пойму его замысел, обязательно пойму. Хаос мудр, – временами бормотал он и будто принимал свои личные испытания.
– Нет, мы здесь не шли тогда, вернее… не бежали… налево, – еще указывала путь Котя, постепенно вспоминая свой ненормальный рывок.
Вскоре среди деревьев показался сгоревший запорошенный снегом лагерь разбойников. Новых там и правда не оказалось, только маячила полусгоревшая землянка, а на снегу все еще валялось разбросанное приданое, смешанное с грязью и золой распыленного ветром костра. Чуть дальше в лесу виднелись едва различимые продолговатые холмики, укрытые белым саваном снега – тела разбойников, развороченные, разгрызенные не лучше тушки кролика.
Едва верилось, что Вен Аур, этот добрый и даже иногда смешной проводник, способен на такое. Впрочем, Котя и от себя никогда не ожидала, что сумеет отнять чью-либо жизнь. Но, видно, прав оказался странник из Хаоса: нападающие сами виноваты. Смирение грозило бесчестием и многими мучениями, так что