– И после этого ты хочешь вернуться к людям? – поразился Вен Аур, шерсть его гневно топорщилась. Похоже, он презирал человеческий род.
– В лесу я остаться не могу, – обреченно ответила Котя.
– С вами всегда так. Всегда создаете себе запреты, – тряхнул по-собачьи головой зверь.
– Да я просто с голоду умру! – отмахнулась Котя, неуверенно сжимая кулаки: – А возвращаться… Никуда не хочу. Ни домой, ни к жениху.
– Голод не помеха, когда ты со мной! – подскочил Вен Аур и завилял хвостом.
Котя пыталась понять: у кошек это означало волнение или неудовольствие, у собак же, напротив, веселье. Кажется, в этой повадке новый знакомый напоминал именно собак, потому что он резво кинулся на край опушки, оставляя на какое-то время растерянную спутницу в одиночестве.
Она лишь слышала скрип ломающихся веточек, но вскоре он затих. Лес застыл тишиной, отчего пробудился страх одиночества. Котя неуверенно стояла посреди поляны и прислушивалась. И вот донесся истошный предсмертный визг какого-то мелкого существа, вскоре Вен Аур появился на поляне с кроликом в зубах. Он нес его, победно вскидывая голову, крепко держа острыми зубами.
– Ешь, – воодушевленно кивнул он, кладя кролика перед Котей.
– Нужно развести огонь, – неуверенно предложила она.
Мертвая тушка с перегрызенной шеей была еще теплой, водянистые крупные глаза зверька остекленели, в них застыл ужас. Его поймал хищник. Но Котя и сама несколько раз несла в деревню такого же небольшого кролика. И каждый раз мать отворачивалась, говорила, что это не для женщины дело. Но Котя просто хотела есть, поэтому не задумывалась об убийстве. Как и теперь. Ее больше заботило, как развести костер в зимнем лесу.
«Был бы у меня хоть лук или праща», – пожалела она о тетиве или полоске плотной кожи, с помощью которой удалось бы покрутить самодельное сверло на дощечке. Тряпичный венчик вряд ли помог бы в этом деле, он и так сослужил бесценную службу.
– Зачем? Ешь так! – предложил Вен Аур, приветливо пододвигая лапой тушку, покрытую мехом. Снова в его движениях и интонациях почудилось некое лукавство.
– Если человек вкусит сырое мясо, то станет зверем, – ответила решительно Котя.
«Может, я этого и хочу? Слишком долго меня называли чужой, неправильной», – подумала мимолетно она, наклонившись над кроликом.
Вен Аур услужливо отхватил кусок, чтобы не мешала шерсть. Открылось нежное розовое мясо. Котя дотронулась до него и попробовала откусить. Со всей силой она вонзила крепкие молодые зубы, но нутро ее тут же стянулось тугим узлом. Едва удалось подавить дурноту. Голод столкнулся с древним запретом и человеческой природой. Котя выронила кролика и выплюнула попавшую в рот сырую кровь.
– Не получилось, – выдохнул разочарованно Вен Аур и заметно помрачнел, опустив хвост и прижимая его к задним лапам.
– Что