Освобождение. Александр Прозоров

слона. Одна на полном ходу врезалась в животное, со спины которого отстреливались лучники. В воде слон был не так поворотлив и, увернувшись по приказу погонщика от одной биремы, подставил бок под удар другой. Небольшой, но достаточно массивный корабль, на борту которого находилось человек восемьдесят этолийцев, с разгону наскочил на животное и ударил его своим высоким носом в бок, свалив в воду. Все, кто был на нем, полетели в волны реки. Слон взревел так, что его было слышно на обеих берегах, пытаясь подняться, но с высокого борта биремы его тут же постарались добить. Десяток длинных копий вонзился в беззащитное брюхо слона, а лучники били в упор, стараясь попасть в глаз. Вода окрасилась кровью обреченного животного, а окрестности огласились победными воплями этолийцев.

      С языка Федора, в бессильной злобе наблюдавшего за этим избиением собственной армии, слетали только проклятия. Потеря слона, еще не принявшего участия ни в одном сражении, это был серьезный удар. Но этолийцы, похоже, вознамерились удвоить успех. Проредив первую линию из переправлявшихся солдат и повозок, одни вскоре достигли второй. Но здесь все солдаты обоза и даже слоны успели подготовиться к бою. Когда бирема, смертельно ранившая одного слона, устремилась на другого, погонщик был готов. Более того, он действовал вместе с еще одним погонщиком в паре. Два слона, развернувшись, ждали нападения. И, когда, после перестрелки лучников, бирема устремилась на таран к ближнему животному, стремясь повторить маневр, слон увернулся и, взревев, ударил ее бивнями в борт у самого носа.

      То, что произошло в следующие мгновения, удивило даже Чайку, не раз видевшего сражения с участием слонов. Африканский исполин, подцепил бирему бивнями, приподнял ее над водой и опрокинул на бок. Обескураженные солдаты этолийцев полетели в воду. В этот момент второй слон атаковал опрокинутую бирему и, растоптав тех, кто был в воде, разметал солдат противника, цеплявшихся за опрокинутое судно. Он в ярости вращал бивнями, разрывая на части и раскидывая по воде изувеченные тела этолийских пехотинцев, попадавшихся на его пути. А с его башни лучинки и копейщики довершали разгром команды биремы. Подоспевшие пехотинцы из охранения обоза быстро добили тех, кто пытался выбраться из-под удара бивней и копыт двух разъяренных слонов.

      Однако это была единственная крупная «морская» победа. Остальным биремам удалось уйти, пробив себе путь сквозь вторую линию, нанеся ощутимы ущерб артиллерии. Утешало Федора только то, что и его солдаты смогли оказать сопротивление в столь невыгодном положении, уничтожив с десяток мелких лодок и даже одну бирему. Главной потерей был, конечно, слон. Его раны были столь большими, что Федор уже не сомневался, что тот не выживет. Хотя погонщики и пытались заставить его подняться, но слон бесформенной тушей лежал на мелководье, слабо подергивая конечностями.

      К тому моменту, как скоротечный морской бой подходил к своему концу, драка на суше только разгоралась. Легкая конница этолийцев, попытавшись с ходу