Такая новость нас всех приятно удивила. Мы стали обсуждать, у кого какие были судимости, мечтать о том, чем будем заниматься после армии.
Я не хотел учиться дальше на подмастерья геолога. Теперь я мечтал стать криминалистом. Но с условкой меня бы не взяли. А тут погасят! Может быть, возьмут, – фантазировал я.
Последнюю ночь на родине я провёл у Лили. Мы прощались: обнимали, целовали и нюхали друг друга, как будто в последний раз. Но мне мешали клопы.
– Почему клопы не кусают тебя? – спрашивал я у неё.
– Потому что они привыкли ко мне, для них я своя! – отвечала Лиля.
Видимо, ко мне клопы не собирались привыкать. В последнюю ночь они жрали меня так, что я не выспался и весь чесался.
Прибыв в расположение части, нас в последний раз осматривали врачи и выдавали армейскую форму.
– У тебя чесотка? – спросила женщина в белом халате.
– Нет, это клопы! – ответил я.
– А может чесотка? И тогда ты не пойдёшь в армию… – намекнула она.
– Нет, нет! Это клопы искусали меня! Вот, присмотритесь!
Ребята окинули меня непонимающими взглядами. Тогда я и сам задумался: столько препятствий на пути в армию, благодаря которым можно «отмазаться», а я, как дурак, упираюсь: «ХОЧУ В АРМИЮ!».
Железнодорожный вокзал, поезд. Дорога в маленький алтайский городок Малейск. Наши «покупатели» порекомендовали нам, уничтожить все продукты и бухло в дороге, потому что в части всё отберут. И мы последовали их совету. Всего нас было пятьдесят человек из Пермского края. Кто-то дружились, кто-то ругались, кто-то были изгоями.
В Малейск мы приехали ночью в КАМАЗе. В казарме нас разули; забрали все не нужные вещи, оставили только мыльнорыльное; выдали форму и бельё постельное; ещё раз побрили нам головы под ноль; некоторым, кто много тупил, чуток помяли рожи.
Первый месяц – КМБ (курс молодого бойца). Нашей ротой командовал разведывательный взвод, командиром которого был капитан Кречет. Утро. Зарядка. Строевая подготовка. ОГП – общественно-государственная подготовка.
– Кречет! – крикнул сержант Дроздец.
– Я! –