Трудолюбивый латинос на радостях так расстарался, что совсем забыл об осторожности и не заметил, как сзади, прося прощения у господа, крался на цыпочках мстительный муж с «Магнумом» наизготовку.
От неизбежной расправы прелюбодеев избавил пасшийся без привязи любимый мамин жеребец по кличке Ниндзя, успевший на ближних подступах вырубить отца Мэри правым задним копытом так, что у рогоносца напрочь стёрлись воспоминания о последних двадцати годах жизни. И хоть очнулся мужчина уже через пару минут, но пребывал он теперь в полном неведении, что имеет двоих детей и жену-изменщицу. Словно и не разменивал шестой десяток, обеспамятевший фермер резво поднялся, оседлал Ниндзю вопреки воле последнего и, безжалостно пришпоривая бедную животину, навсегда ускакал в сторону то ли Великих озёр, то ли Большого каньона.
Неопределённость в показаниях не позволила местному шерифу Фрэнку «Громиле» Джонсону выделить основное направление поисков. Неторопливо размышляя, по какой же, чёрт побери, дороге пустить свой неприхотливый пикап, слуга закона смачно сплюнул через губу жевательный табак и нечаянно попал себе прямо на ковбойский сапог из дорогущей кожи калифорнийского аллигатора, которого собственноручно подорвал тротиловой шашкой в заповеднике под Санта-Барбарой во время последнего отпуска. Сей досадный эпизод в насыщенной событиями биографии Фрэнка произошел вследствие того, что блюститель порядка нечаянно перепутал ЛСД с аспирином.
– Shit happens!6 – философски заключил шериф Джонсон, стёр плевок одолженной у Хорхе сомбреро, брезгливо вернул шляпу её опешившему владельцу и поспешил промочить глотку качественным контрабандным виски, что от души наливал в своём баре самым дорогим клиентам вспыльчивый, как порох, ирландец Чарли Мак-Грегор. Кстати, именно потомок его очень дальних родственников с Британских островов много лет спустя стал драться за деньги, ради победы чуть не продал дьяволу душу, но однажды повёл себя, как конченный засранец, за что едва не был прилюдно придушен самым позорнейшим образом.
Казалось бы, для одного дня хватит бед, но на голову несчастной Мэри обрушилась очередная напасть, впоследствии обернувшаяся нежданным благом. В самый разгар торжества, куда она, несмотря на все каверзы судьбы, всё-таки добрела, в неё посреди ясного вечернего неба откуда ни возьмись шандарахнула молния. Даже не помыслив пасть ниц, девушка озарила окрестности вмиг образовавшимся вокруг неё ярко светящимся ореолом, пару минут подымилась на фоне чарующего заката и, провоцируя