и спорщики торчат себе в пивной,
подчинены закону тяготенья
и власти, ощутимой и земной.
1971, год Великого противостояния Марса
«Взгляните на ладонь свою, взгляните…»
Взгляните на ладонь свою, взгляните —
там линии ума, любви и силы;
она способна затенить светило,
хотя бы и стоящее в зените,
все звёзды скрыть под силу ей,
однако
что проку в ней, её ничтожна помощь,
когда в лесу попробуете в полночь
смотреть из-под ладони в гущу мрака.
1971
«Был грех, связался с чудаками…»
Был грех, связался с чудаками,
теперь – не брошу, не уйду;
они же – под лежачий камень
пустили воду, на беду,
и я не предскажу исхода
их безалаберной игры:
быть может, в ясную погоду
вода сорвётся вниз с горы,
зальёт корыта и колодцы,
на тропы нанесёт песку,
а может, камень повернётся,
дав путь ничтожному ростку,
и книги старые иначе
читаться станут, чем всегда,
раз вышло так, что под лежачий
под камень потекла вода.
1971
«Я в эту зиму не поехал в горы…»
Я в эту зиму не поехал в горы —
мешала деловая кутерьма, —
и постепенно опостылел город:
у нас была бесснежная зима.
И прошлый снег я помнил очень слабо,
но лыжи приготовил всё равно,
но снежные подтаявшие бабы
стучались в освещенное окно
и подражали голосам метели,
и хоровод водили за стеклом,
привлечены то ль белизной постели,
то ли домашним гибельным теплом,
потом шептались у закрытой двери
и до утра меня лишали сна,
хотя в них и не позволяла верить
сухая равнодушная весна.
1972
«Вот – следствие влияния весны…»
Мике
Вот – следствие влияния весны,
тепла лучей, скользящих ночью с неба,
нехватки витаминов или снега:
мне снятся фантастические сны.
В них странные живые существа
приходят в дом и спать мешают лаем,
враждебны мне, хотя они, я знаю,
со мной в какой-то степени родства.
Ночь напролёт стараюсь их прогнать,
очиститься от тяжести и скверны,
но что-то, видно, делаю неверно,
и твари возвращаются опять,
глумятся, ржут, и лишь при свете дня
уходят, всё же, в запертые двери…
И тотчас ощущение потери
до вечера вселяется в меня.
1972
«Святые Марина и Анна!..»
Святые Марина и Анна!
Читаю стократ жития.
В словах отражается странно
грядущая ноша моя.
Не нужно прямого примера —
следов не отыщешь нигде,
и не подражанье, а вера
одна