– Нет, госпожа! – пискнул Бард. – Кафтан там рядом валялся! Вач на меня его накинул, потому что снег уже, а я в одной рубахе. Да что же это… Что же вы так со мной…
Не отпуская его, Ивар повернулся к Арде, та слегка пожала плечами, и он отошел. Бард стоял на коленях, прижав ладони к шее. Дук болезненно улыбался. Силия качнулась в кресле так, что оно громко скрипнуло, и выкрикнула:
– А в сумке что? Ларка открывала ее? Говори, мерзавец!
Не ясно было, к кому она обращается, да и Дук был слегка ошарашен всем происходящим – он молчал. Бреси тер шею и что-то скулил. Ивар, поигрывая ножиком, пошел к ним, и Жиото, опомнившись, принялся низко кланяться и говорить:
– Открывамши, ваш милость, открывамши. Мы передохнуть стали, она все наружу и вывалила.
Ивар встал перед ним, заложил руки за спину, уперев в лицо Жиото тусклый взгляд.
– Что внутри?
– Зеркальце да склянки каки-то.
– Склянки?
– Бабы, которы блаародней, из них всякими этими… благо… вониями обливаются.
– Что еще?
В голове Дука качнулись невидимые весы, взвешивая все выгоды, все «за» и «против».
– Все, ваш милость, – произнес он, поднимая глаза и встречаясь взглядом с Иваром. – Скажи, Бард? Може, я пропустил чиво, я же ж не приглядывался… Да тока окромя всяких бабских… всяких склянок дамских, ничиво там не было.
Ивар покрутил в пальцах ножик и медленно вернулся к креслам.
– В фургоне осталось? – донесся приглушенный басок Мелона.
– Глупости, дорогой. – Голос Арды. – Оставить в фургоне семейные драгоценности и деньги? На постоялом дворе, хозяев которого впервые видишь? Быть может, Лара на такое и способна, но не отец.
– Но он же раненый был, – этот голос принадлежал Силии.
– Ты невнимательно слушала, девочка. Ему отрубили ногу уже после.
– Сколько раз я просила не называть меня девочкой!
Побледневший Бард поднялся с колен и воротом шелковой рубашки, надетой под расстегнутым кафтаном, отер кровь с шеи.
Ивар, наконец, повернулся к ним.
– Вы видели, чтобы господин что-нибудь писал? – спросил он.
Бард и Дук одновременно кивнули.
– Ваш милость, старенький господин просил эту… пергаменту и чернильца с перышком, – добавил Жиото. – А тута и селение впереди случилося. Мы с монахом туды потопали. Там сплошь мертвяки. Я в доме чара и нашел, что господин просил, отнес ему…
Силия, вскочив из кресла, бросилась к Дуку – тот отшатнулся, – залепила пощечину, бегом вернулась к столу, где стояли остатки недавней трапезы, схватила бокал и приникла к нему, давясь вином.
– Так вот кому мы обязаны этим завещанием… – протянул Мелон, тоже подходя к столу и наполняя второй бокал.
Ивар повернулся к креслу Арды.