– И я пить хочу, – Бреси поспешил за Дуком.
Когда они приблизились, мужчины подняли головы. Монахи, понял Дук, разглядев их. Один пожилой, круг волос на голове поседел, второй – немногим старше Жиото. Оба худые и гибкие, сильные. Одеты одинаково, в свободные куртки и штаны, на обоих сапоги. Поперек лавки рядом с каждым лежал длинный узкий меч.
– Добрые люди, где тут у вас попить можно? – спросил Дук. – Жажда умучила.
– Садитесь, – предложил молодой. – И есть небось хотите?
– И есть тоже, – согласился Жиото.
В кувшине оказалось не вино, как он ожидал, а вода, в мисках – гречневая каша и остатки мясного пирога.
Пока они с вагантом ели, монахи молча разглядывали их. Начало темнеть. По двору сновали слуги. Звучали голоса. На вершине стены появилось несколько фигур – дозорные, решил Дук. В окнах господского дома горели свечи. Доносился звук шагов, кто-то что-то приказывал.
– Этот жирный, который внутрь прошел, – наконец произнес молодой монах. – Его не Вачем ли зовут?
– Он, да, – откликнулся Бреси. – Вы ж с ним эти, крестьянин говорил, как вас… монахи?
– Монахи, – согласился пожилой. – Вас как звать?
Выслушав ответ, он сказал:
– Я – Шарпа, а он – Одлик.
– Чудные имена какие, – сказал Бреси.
Монах не стал спорить.
– Может, и чудные. А ты почему поэтом прозываешься?
– Как так – поэтом? – удивился вагант.
– На севере, откуда я родом, бардами поэтов зовут. Не каких-то там певцов, менестрелей, то бишь бродяг, что по улицам песенки распевают, а ученых поэтов, владетелей истинного языка, которые с предсказателями знаются и Белую Даму или Ночную Кобылу могут так в стихах описать, что призовут их…
Бреси возразил:
– Так то на севере. А я – вагант. Слыхали про таких?
– Ага. Ну что, вагант, и ты, Дук. Рассказывайте. Откуда вы, как сюда попали да что по дороге приключилось.
– Так, может, погодить, пока господа соизволят нас позвать? – спросил Дук. – Они ж захотят взглянуть на нас. Придется еще им…
– Господа вас, может, и позовут, да мы-то снаружи останемся, – перебил Шарпа. – Ты, Дук, не спорь. Мы старшие в замковой охране, понял? И если нам что-то в вашем рассказе не понравится, если вы вдруг подозрительными покажетесь, так мы вас прям здесь, за этим столом, зарубим. И хозяева нам ничего не скажут.
– Да что ж вы так сурово к нам! – воскликнул Бреси, но Жиото, смекнув что к чему, уже начал, заискивающе улыбаясь, говорить.
Монахи слушали внимательно, не перебивая, лишь иногда задавали вопросы – про то, как выглядели