«Глухов Егор Васильевич, 1903 года рождения, осужден за вооруженное ограбление к расстрелу с заменой 10 годами.
Бадаев Михаил Григорьевич, 1904 года рождения, осужден за вооруженное ограбление к 10 годам.
Свищов Григорий Федорович, 1904 года рождения, осужден за вооруженное ограбление к 10 годам.
Тарасенко Захар Иванович, 1906 года рождения, осужден за порчу социалистического имущества и поджог к 7 годам».
– Какие гнусные рожи, – промолвил Крутов, рассматривая фотографии беглых уголовников. – Хоть сейчас в картотеку синьора Ломброзо в качестве иллюстрации преступного типа «душегуб». Вот этот рязанский только не вписывается. – Он постучал ногтем по снимку Тарасенко.
– Да, явно не из их компании, – согласился Вадимов. – Простоват, по лицу видно. Потому его с собой и взяли.
– Зачем бандитам брать с собой простого деревенского парня? – заинтересованно спросил Леонид.
– При старом режиме довелось мне зимовать в Туруханске, – сказал Вадимов. – Глухие места, тайга на сотни верст. Слыхал я там разные истории, про то, как бывалые с каторги бегут. Выбирают мужика покрупней да умом попроще, подговаривают бежать с собой…
Он замолчал, раскурил папиросу.
– Зачем? – повторил вопрос Леонид.
Вадимов криво усмехнулся.
– Путь долгий, а есть чего-то надо.
– Неужели они человечину ели? – дрогнувшим голосом спросил Шелестов.
– Бывает такое, – подал голос Зуев. – Здесь тоже, когда железку тянули, среди строителей голод был страшный. И мертвечиной не брезговали, и людоедство случалось.
Шелестов побелел, как тогда, возле полыньи. Впечатлительный юноша. Леонид подумал, что тоже когда-то был таким. Давно, до войны…
Он рассказал про встречу с лопарями, упомянул и про зловещего куйву. Но теперь, после слов Вадимова, история про самоедского упыря воспринималась по-другому.
Пряхин вдруг взялся перелистывать бумаги в папках.
– Где же я это видел?.. А, точно, – сказал он, ткнув пальцем в личное дело Глухова. – Этот вот – из мурманских, местом рождения Горелая Горка записана. Все сходится.
– Та Горка отсюда на полдороге в сторону Колы, – заметил Зуев.
– Большая она? – спросил Леонид. – Людей там много живет?
– Да кто ж знает? – пожал плечами Зуев. – Там и раньше-то никто народ не считал. Теперь еще и понаехали со всей страны. На стройку, значит. Кто в старых вагонах живет, кто в бараках, а другие – и вовсе в землянках. Закопается этот Глухов – хрен когда найдешь.
– Нужно достать беглых хоть из-под земли, – твердо сказал Леонид. – На днях товарищ Киров в Мурманск приезжает. Случись чего – с нас первых спросят.
– Понятно.
– А если облаву устроить? – предложил Шелестов.
– Где, на Горелой Горке? – Зуев хмыкнул. – Тут вам, товарищ следователь, не Ленинград.