К ней подошел капитан.
– Жаль, что «Балерион» не умеет летать, как его тезка, ваша милость, – сказал он на ломаном валирийском с сильным пентоским акцентом. – Тогда нам не понадобились бы ни весла, ни канаты и не пришлось бы молиться о ветре.
– Вы правы, капитан, – ответила Дени с улыбкой, радуясь, что завоевала доверие этого человека. Капитан Гролео, коренной пентошиец, как и его хозяин Иллирио Мопатис, всполошился, как старая дева, узнав, что повезет трех драконов на своем корабле. Полсотни ведер с морской водой все еще висели вдоль бортов на случай пожара. Поначалу Гролео настаивал на том, чтобы драконов держали в клетке, и Дени уступила ему, но дети были так несчастны, что она передумала и добилась их освобождения.
Теперь и сам капитан радовался этому. Пожар случился только один, совсем маленький, и его легко потушили, зато на «Балерионе» сильно поубавилось крыс против того времени, когда он еще плавал под названием «Садулеон». А матросы, на первых порах одолеваемые страхом не менее, чем любопытством, стали питать немалую гордость за «своих» драконов. Все на судне, от капитана до юнги, любили следить за их полетом, но никому это не приносило такой радости, как Дени.
«Они мои дети – единственные, которые у меня когда-либо будут, если мейега сказала правду».
У Визериона чешуя цвета свежих сливок, а рожки, маховые кости и хребет – из темного, сверкающего на солнце золота. Рейегаль сделан из летней зелени и осенней бронзы. Они парили над кораблем широкими кругами, поднимаясь все выше и выше, и каждый старался перещеголять другого.
Дени знала теперь, что драконы предпочитают всегда нападать сверху. И тот и другой, оказавшись между своим братом и солнцем, тут же складывал крылья, с криком кидался вниз, и оба падали, кувыркаясь, свившись в чешуйчатый клубок, лязгая зубами и молотя хвостами. Увидев это впервые, Дени испугалась, что они убьют друг друга, но они просто играли. Плюхнувшись в море, они сразу расцеплялись и опять взмывали вверх с шипением и криками, а соленая вода, дымясь, испарялась с их крыльев. Дрогона видно не было – он охотился, либо далеко опережая судно, либо отстав от него на несколько миль.
Он всегда голоден, ее Дрогон, и быстро растет. «Еще год-другой, и я смогу сесть на него верхом. Тогда мне больше не понадобятся корабли, чтобы пересекать великие соленые воды».
Но до этого еще далеко. Рейегаль и Визерион теперь величиной с мелких собак, Дрогон ненамного больше, и любая собака наверняка перевесила бы их: они все состоят из шеи, крыльев и хвоста и на вес гораздо легче, чем на вид. И поэтому Дейенерис Таргариен, чтобы попасть домой, должна пока полагаться