Но этот лес странно прекрасен и чист, словно его успели подготовить к визиту президента. Стволы толстые, с чистой, словно вылепленной руками скульптора рельефной корой, ветви высоко, красиво изогнутые. Листья успокаивающе шевелятся под движением теплого воздуха от земли, а сама земля сухая и твердая. По ней чуть двигаются взад-вперед яркие ажурные пятна солнечных лучей.
На дальний край поляны падает широкий столб солнечного света, и в середине этого сверкающего луча переступает с ноги на ногу… огромный белый конь!
Внезапно всполошенно закричали птицы. Я уже слышал их некоторое время, но, слишком потрясенный, не обращал внимания на вопли, только краешком сознания отмечал, что здесь еще и пернатые, но сейчас по телу пробежала дрожь, я напрягся, ибо это не просто птичий гам, а крики на что-то или кого-то, что ломится через кусты, чересчур огромное, чтобы напасть и заклевать…
Я инстинктивно оглянулся, конь далеко, да это и не троллейбус, я только в него умею запрыгивать в последний момент, а треск приближался. Кусты распахнулись, прямо на меня вылетели двое оборванных мужиков, злых и с перекошенными лицами. В руках длинные ножи, которыми разделывают рыбу.
– Вот он! – закричал один.
– Наконец-то! – выдохнул другой. – Как хорошо… он не успел… меч…
– Только бы не дать… до корчмы…
Они бросились на меня, застывшего и перепуганного до свинячьего визга, до обморока, на самом же деле я драться не умею и не люблю, только в кино сладострастно сжимал кулаки да представлял, как изничтожаю, а то нападение, из-за которого я здесь, вообще что-то нелепое…
Оба уже были передо мною, когда я, вспомнив кое-что из инструкций для беззащитных девушек, внезапно скорчил страшное лицо, это называется ошеломление, затем приготовился пронзительно завизжать…
Но нападавшие и так отшатнулись от моей гримасы. Я тут же пугливо ткнул одного кулаком в лицо, почему-то боли в руке даже не ощутил, зато нападавшего отшвырнуло обратно в кусты. Второй замахнулся ножом, я заверещал, но голос мой сорвался на какой-то страшный рев. Несчастный пугливо замер, я ударил наотмашь, а сам повернулся и стремглав бросился к коню.
Конь повернул голову в мою сторону, в пасти зеленая ветка, челюсти равномерно двигаются, хруст, ветка медленно исчезает в мощной пасти, словно ее рывками подает лентопротяжный механизм. Я едва не помчался к спасительному седлу, вон даже поводья висят приглашающе, но все же вспомнил, что на коне ездить не умею… Сзади почудился свист летящего ножа, я в страхе оглянулся.
Один из нападавших недвижим на месте, а второй, зависнув в кустах, барахтается, как раздавленное животное. Вместо лица кровавая маска, красные струи текут обильно, оставляя на грязной рубахе широкие алые следы. На моих глазах он с трудом перевернулся, на четвереньках уполз в кусты. Ветки двигались, указывая, что торопливо удаляется по прямой.
Я невольно