Я поднял глаза на хозяйку корчмы. За стойкой ее не было, а в следующее мгновение она с неспешной грацией подходила к нашему столу, возникнув из синего дыма.
Ее внимательные глаза, ставшие почти лиловыми, заглянули мне, казалось, во внутренности. Красиво вырезанные губы изогнулись в улыбке, но в голосе звенело веселое предостережение:
– Добро пожаловать, герой!.. Но позволь сразу ма-а-ахонький совет…
Я поклонился:
– От такой женщины… да хоть чашу с ядом!
– Ты предпочтешь чашу с ядом, – сказала она уже без улыбки, – если заденешь моих гостей. Хоть тут драка не затихает, но, если явится наглец, вздумавший устанавливать свои порядки, ему никто не позавидует. Здесь нет, естественно, равных тебе героев, но все вместе они перевернут мир без особой натуги! И нет бога или героя, который бы выстоял… Словом, отдыхай, но, если хочешь присоединиться к разговору, сперва послушай, о чем говорят. А теперь, что предпочитаешь? Есть пиво, хмельной мед, эль, сагаска, энсуки…
Я вскинул обе ладони:
– Сдаюсь! Мне – пива. А сорт… На ваш выбор. Или что посоветует этот лохматый.
По ее смеющимся глазам понял, что тон взял верный. А бородач Витим сказал повеселевшим голосом:
– Ты угадал, я по пиву здесь первый. Тогда еще по темному артанскому всем! А новичку и кубок вина из Куявии.
Когда хозяйка исчезла, я сказал, глядя ей вслед:
– Фу, как гора с плеч. Красивая, но почему у меня мурашки по спине размером с черепах?..
– Красота – страшная сила, – сообщил бородатый. – Верно, Большеног?
По проходу между столами, задевая сидящих, тихохонько прошел согнутый человек в темном плаще, капюшон надвинут на глаза, прошел к соседнему столу со свободным стулом, смиренно сел и подозвал отрока. Я сидел близко, но посетитель заказывал шепотом, я только и успел услышать что-то про славянскую медовуху, тут же три чудища с той стороны стола прервали злую перебранку, уставились подозрительными глазками, у одного их оказалось три, один зарычал, у другого ногти на глазах превратились в длинные, как ножи, когти, а третий протянул через стол невообразимо длинную волосатую лапу:
– Гр-р-р-р!.. Мер-р-р-рзавец!..
С нашего стола, опрокинув лавки с завопившим бородачом, вскочили Большеног и Витим. Новоприбывшего ухватили мощными дланями, мигом сорвав плащ и капюшон. Я только на миг успел увидеть все того же озлобленного мужичонку с крысиным лицом, тут же кулак размером с его голову с чмоканьем влип в его лицо, я видел только мохнатые и чешуйчатые спины Большенога и Витима, у Большенога в щелях между пластинками в районе лопаток пробивались, как у ангелочка, крылышки. Правда, темные, и не в перьях, а кожистые, с тонкой просвечивающейся пленкой.
Несчастного уволокли к дверям, на ходу пиная ногами. Витим, ругаясь, как варвар, поднял лавку и плюхнулся всем весом, раздраженный почище футбольного болельщика на концерте Рихтера.
Я сидел так, что уголками