Рогатый завыл, кружась на одном месте, стараясь стряхнуть с себя намертво прилипшую женщину. В борьбе он потерял меч, со звоном полетевший ему под ноги, но очень скоро вновь овладел положением. Удерживая на правой руке матушку, тянувшуюся к его горлу, левой он начал бить ее по голове – не так, как бьют слабую женщину, а как бьют равного по силе мужчину.
Стоны, крики, потрескивание пламени и тяжкие удары обрели в сознании Кая материальные очертания. Как паутиной эти жуткие звуки опутали его, на время погрузив в мутное небытие. Словно сквозь толщу воды видел помертвевший мальчик, как рогатый воин отдирает от себя уже почти потерявшую сознание матушку. Как откуда-то сбоку, дико вереща, отгоняя собственным визгом смертельный страх, падает на дерущихся рыжий менестрель. Как клубок тел, извиваясь, катится по полу, сминая языки пламени, дальше, дальше – и наконец выпадает из поля зрения.
Омертвение прошло настолько, что у Кая получилось повернуть голову. Через минуту он даже поднялся на ноги. Темнота душной комнаты хранила безмолвную неподвижность, только кое-где еще тлело дерево пола. Привыкшие к сумраку глаза различили белый силуэт у стены. «Матушка…» – понял Кай. Словно отвечая на его немой зов, она пошевелилась и застонала. Мальчик доковылял до матери, упал на колени и приник к теплому телу. Дрожащие руки неожиданно крепко стиснули его. И, тотчас ослабнув, опали.
– Живой, живой… – прошептала матушка.
«Все кончилось… – уверял себя Кай, больше всего сейчас боявшийся, что тишина снова нарушится криками боли и насилия,– все уже кончилось…»
Хриплый стон заставил его поднять голову и повернуться.
«Корнелий»,– вспомнил Кай.
Даже не пытаясь встать, он пополз на звук. На середине пути под его ладонями лязгнул меч, испачканный чем-то густым, липким и холодным. Потом Кай наткнулся на тело, облаченное в металл кольчуги. В этом теле не было жизни, оно было остывающим тяжелым куском плоти – и это чувствовалось с первого прикосновения. Кай даже не вскрикнул. Он нисколько не испугался. Напротив, испытал чувство, похожее на радость. Враг мертв! Его больше не стоит опасаться. Мальчик услышал еще один стон и сменил направление.
Почти сразу же он увидел белеющее в темноте лицо менестреля. Несколькими секундами позже руки его нащупали податливое тело, облепленное пропитанной кровью одеждой. Корнелий что-то шептал в перерывах между стонами. Так тихо шептал, что мальчик вынужден был наклониться к самому его лицу, чтобы расслышать.
– С ней все в порядке… – проговорил рыжий, и Кай понял, что Корнелий видит его.– Она… ей надо отдохнуть… – Он натужно закашлялся, обдав лицо мальчика горячими мельчайшими брызгами.– Прямо в живот… – откашлявшись, как-то совсем по-детски пожаловался менестрель.
– Больно? – выговорил Кай.
– Нет… уже нет. Холодно. И пить хочется…
Мальчик дернулся,