– Прикладывай к ушибу мокрую ткань, может, и синяка не останется, мы вовремя спохватились.
Постанывая, мотылек послушно следовал моему совету, прижимал к лицу то одну сторону мокрого платка, то другую, а я разглядывала его, и мысли скакали, как белки по деревьям. Ручаюсь, этот мир – не мой, то есть не мой родной. На Земле такие создания точно не водятся. А значит, все еще более увлекательно, чем представлялось вначале! Пожалуй, той отмороженной парочке, которая меня утянула из дома, при встрече следует сказать спасибо… Кстати, о курортных перспективах подумаем потом, сейчас важно другое: если тут такие мотыльки летают, может, и магия имеется. А если она имеется, значит, я могла бы проверить, как тут действуют руны, которые я столь прилежно и тщательно изучала на Земле на протяжении нескольких лет. (Насколько прилежно, насколько при своей беспечности и легкомыслии я вообще была способна что-то делать.) На фига козе баян? Да из чистого интереса к жалким остаткам волшебства, уцелевшим в мире. Вот, например, смогла бы я исцелить это создание, как пробовала врачевать в своем мире синяки (кстати, иногда получалось неплохо!). Сразу вспомнила йод, ватную палочку и старательно выписываемые коричневые рунные знаки… Да, если в этого худосочного мотыля палочкой потыкать… Так и вообще до смерти забить можно… А вот если попробовать представить нужную комбинацию мысленно? …Как там полагается: УРУС – жизненная сила, ЙЕР – сила земли, СОУЛУ – энергия солнца. Комплекс для врачевания недугов… Знаки запылали у меня перед глазами: урус красным, йер – зеленым и коричневым, как спелая пшеница, а соулу – ослепительным золотом. Триаду знаков я аккуратно совместила с раздутой мордочкой моего больного, в очередной раз склонившего голову на прохладную сторону влажного платка. Тот вздрогнул, вздохнул облегченно и недоверчиво: его лицо стремительно приобрело прежние формы.
– О, прекрасная магева, твое колдовство действует! Никогда бы не подумал, что «компресс» – такое сильное заклятие!
– Я тоже, – хмыкнула я, выжимая платок над текущей водой, в которой рябило мое отражение – симпатичная девчонка с рыжими волосами, россыпью веснушек на вздернутом носу и ореховыми, а если правильно подсветить, то почти зелеными глазами. Вот в этом ручье мои радужки так и вовсе изумрудами сверкали, хороший ручей, зеркало бы такое. – Ну раз ты полностью здоров, – мотылек довольно закивал, расплываясь в улыбке, – давай познакомимся, а заодно объяснишь, зачем за мной шпионил.
– Я лакомился восхитительной лесной малиной у самого края поляны, на солнце она особенно вкусна, солнечным светом напитана, – объяснил порхающий человечек, – а тут вы, о прекрасная магева.
– Как ты меня называешь? Что еще за магева? – переспросила я, усаживаясь на бережку ручейка на большой камень под размер афедрона (это в Греции, мне один шибко умный парень рассказывал, так зад называли). Задумчиво глянула на платок, а не подсушить ли его магией, в конце концов, кано – руна