Я тяну Андрея за рукав – Сонина болтовня меня уже изрядно раздражает, – но, прежде чем откланяться, говорю:
– Нужно, наверно, в детский дом сообщить, что Лера в больнице? И ее парню.
Соня хватается за чемодан.
– Ой, Андрей, а вы не поможете мне его на крыльцо спустить? А я другой возьму. А может, вы меня до вокзала довезете? Вот спасибо!
На мой вопрос она отвечает уже в лифте.
– Светлане Антоновне я уже позвонила. Это та самая директриса. Она уже даже в Архангельск приезжала. Да толку-то? К Лере ее всё равно не пустили. А парень – судя по всему, просто ее знакомый. Ну, может, влюблена она в него. Но если бы она его интересовала, я думаю, за столько лет ее учебы в универе, он бы хоть раз ее навестил. А раз нет – значит, не больно надо. Да я даже имени его не знаю. Ой, ну и крутая у вас тачка! Я еще прошлый раз хотела сказать.
Если бы у меня был с собой свой плеер, я бы с удовольствием надела наушники. Кажется, и Андрей тоже.
9
Как ни странно, но результаты экспертизы наше заявление подтверждают. Оказывается, скорость мы не превышали. Объяснить это я не могу. То ли погрешность в вычислениях оказалась изрядно велика, то ли дядя Андрея оказался знаком с экспертом. Я предпочитаю об этом не думать. Вина за дорожно-транспортное происшествие возложена на пострадавшую, и Вербицкий советует мне выкинуть эту историю из головы. «Варенька, занимайся повседневными делами – оформляй визу, учи английский. Кстати, если доведется заехать в Шотландию, загляни в Эдинбурге в один маленький магазинчик – я адресок напишу, – и привези по дружбе старому юристу настоящего виски».
Но легко сказать – не думай! Следовать совету гораздо трудней.
Впрочем, ненадолго я всё-таки отвлекаюсь. Сбор документов для визы изрядно выматывает – и морально, и физически, и к вечеру я падаю на кровать и вырубаюсь. А на следующий день еду в Москву – в британское консульство. Там же, в столице, позволяю себе немного развлечься – посещаю спектакль в «Сатириконе» и прогуливаюсь по магазинам.
В больницу я звоню каждый день – мы с лечащим врачом Леры даже на «ты» перешли. Он полон оптимизма, но даже я понимаю, что на самом деле ее состояние лучше пока не становится. Надеюсь, что только пока.
По ночам меня по-прежнему мучают кошмары. Хотя уже не каждую ночь – это почти прогресс. По совету Риты – моей старшей сестры – начинаю пить какие-то таблетки для лечения нервных расстройств, но они не сильно помогают. К тому же, я боюсь к ним привыкнуть. Я слышала о таком. К таблеткам можно привыкнуть, как к наркотикам. Не самый лучший вариант для человека, начинающего учебу в одном из лучших университетов мира.
К Лере в палату меня не пускают. Да, наверно, это и правильно. Я ей не родственница и даже не знакомая. И всё-таки я хочу с ней поговорить. Даже если она всё еще без сознания. Даже если она меня не услышит. Наверно, мне просто нужно выговориться. Может, извиниться перед ней. Формально в том столкновении я не виновата. Но это только формально. А совесть – она далека от формализма.
Странное