Терпение дьявола. Максим Шаттам

понаблюдала за ГФЛ через окошко в двери и уже собиралась войти, но Сеньон удержал ее за руку:

      – Ты уверена, что с тобой все в порядке?

      – Да.

      – В ангаре ты была немного не в себе.

      – Знаю. Но сейчас мне гораздо лучше.

      – Глупостей не наделаешь? Нас будут внимательно прослушивать.

      – Мне нужны результаты расследования не меньше, чем тебе, так что не беспокойся.

      Сеньон кивнул, последовал за напарницей в камеру, и они сели за стол напротив сатаниста, который встретил их кривой улыбкой.

      – Меня отправят в тюрьму? – поинтересовался он.

      – Наверняка, – ответила Лудивина.

      – Надолго?

      – Это зависит от тебя. От того, что ты сделал.

      ГФЛ кивнул, наморщив нос.

      – Как думаете, мне разрешат принести с собой кочергу?

      – Кочергу? – с удивлением повторил Сеньон. – Вот уж нет. А зачем тебе?

      – Чтобы стать как Чарли, – сатанист осенил лоб перевернутым крестом. – Как Чарльз Мэнсон. Это должно понравиться хозяину.

      – Хозяин – это тот, кто снабжает тебя человеческой кожей? – вступила в разговор Лудивина.

      – Багряными одеждами? Нет, это мой приятель.

      – Как зовут твоего приятеля?

      ГФЛ хихикнул:

      – Не могу вам сказать, наш начальник будет недоволен.

      – Начальник – в смысле хозяин?

      – Ну да. Это он нас познакомил друг с другом. Теперь мы делаем общее дело.

      – Ты помогаешь ему сдирать с людей кожу?

      – Нет, это не моя фишка. И потом, мне кажется, приятелю не понравится, если я буду стоять у него над душой. Вот вам, к примеру, понравится, если кто-то будет рядом с вами, когда вы срете?

      – По-моему, неудачное сравнение, – заметил Сеньон.

      – Почему? И то, и другое – естественная потребность. Мой приятель освобождает людей от багряных одежд, как он говорит, чтобы изничтожить ложь и открыть истину – показать нас такими, какие мы есть на самом деле, без масок и костюмов…

      – А ты, значит, пристраиваешь кожу в хорошие руки, – прервала монолог Лудивина, которая не могла позволить Чудиле глубоко погрузиться в состояние бреда. Она повидала достаточно психически больных и знала, что нужно контролировать их способность сосредоточиться.