– Мы, преданная стража Фат, – единственные войска к югу от Абнуба, – нарушил ход его размышлений Асмор. – Остальные заняты против гиксосов на севере. Фивы защищает горстка мальчишек, калек и стариков. Ничто не встанет у вас на пути, регент.
Опасения, что вооруженный отряд не впустят в столицу, оказались беспочвенными. Едва часовые разглядели синее знамя, как главные ворота распахнулись и из них повалила толпа горожан. Они запаслись пальмовыми ветвями и гирляндами из водяных лилий – по городу прошел слух, что вельможа Наджа привез весть о великой победе над гиксосами Апепи.
Но приветственные крики и смех сменились скорбными стенаниями, когда люди заметили завернутый в пелены труп на второй повозке и услышали возгласы передовых возничих:
– Фараон умер! Убит гиксосами! Да живет он вечно!
Запрудив улицы, плачущая толпа последовала за колесницей с останками царя к погребальному храму. В суматохе никто не обратил внимания на то, что подчиненные Асмора сменили стражу у главных ворот и быстро расставили дозоры на всех углах и площадях.
Колесница с телом Тамоса увлекла за собой множество народа. Кривые и узкие улицы столицы, обычно многолюдные, почти опустели, и повозка Наджи без задержки добралась до речного дворца. Вельможа знал, что стоит скорбной вести разнестись, как все члены совета поспешат собраться в палате заседаний. Оставив колесницы у калитки в сад, Асмор и пять десятков его стражей окружили Наджу. Плотным строем отряд проследовал через внутренний двор, миновал садовые пруды, на берегах которых росли гиацинты, а в воде плескались рыбины, и чешуя их сверкала на безмятежной глади, будто драгоценные камни.
Прибытие вооруженного отряда всполошило совет. У дверей не стояла охрана, а присутствовали пока только четверо из его членов. Наджа помедлил на пороге, окинув советников быстрым взглядом. Менсет и Талла давно пережили пору своего некогда впечатляющего могущества. Синка всегда был слаб и нерешителен. Лишь с одним из находившихся в палате приходилось считаться.
Крат был старше любого из своих товарищей, но и древний вулкан способен на извержение. Одежда его была в беспорядке – его подняли с постели, не позволив толком проснуться. Молва утверждала, что старик до сих пор не дает спуску двум своим молодым женам и пяти наложницам. Наджа ей верил, потому как историям о военных и любовных подвигах Крата не было числа. Даже издали Наджа приметил влажные пятна на его белой льняной юбке и сладкий естественный аромат женских соков. Шрамы на руках и обнаженном торсе свидетельствовали о сотнях сражений и одержанных побед. Старик давно не носил многочисленные цепи Золота Доблести и Золота Похвалы, которыми его наградили, – такая масса драгоценного