Серебряные небеса. Алёна Вадимовна Тихонова

проводов уловили посланный программным центром управления дома сигнал и транслировали его дальше, чтобы в скромно выглядевшем на фоне окружающих дворцов и храмов, на самом деле являвшихся театрами, ресторанами и библиотеками, пятиэтажном строении с невысокой плоской рыжевато-коричневой крышей и бледно-оранжевыми стенами скучающая девушка-медик человеческой расы приняла этот срочный вызов. Она уронила электронный журнал, в котором даже после падения на устилавшую пол жёсткую желтомраморную плитку, выписанную ещё её бабушкой с Литании, так и продолжили мелькать сценки из демонстрационной нарезки наиболее удачно, по мнению компиляторов, подобранных кадров из некоей слезливой мелодрамы – журнал содержал в себе новинки из мира развлекательной индустрии, продуцирующей художественные визиоряды. Считав код послания, она помчалась искать свободного врача, едва ли не теряя на бегу туфли. Несмотря на кажущееся легкомыслие, на то, что красилась и одевалась она так, словно планировала моделью на подиуме выступать, а то даже и в менее культурном заведении снимать с себя покровы ткани напоказ, а вовсе не обслуживать тяжелобольных пациентов, пусть и сидела лишь на приёме звонков, а не в операционной, эта юная особа отлично умела сосредотачиваться на деле и отбрасывать в сторону беспечность и любовь к красивой, лёгкой, ни к чему не обязывающей жизни, когда действительно хотела.

      ***

      На первый взгляд могло показаться, что для разумной и развитой цивилизации, имеющей выход в космос, использование парусных судов – одиозный пережиток старины, или же попросту некий нонсенс, коллективный сбой в общественном мышлении… Однако, причина заключалась в сложных психологических нормах, эстетических понятиях и вкусовых предпочтениях гофра. В которых, понятное дело, товарищей не бывает, и каждый прыгает как хочет. Роспись парусов считалась отдельным видом художественного искусства, невзирая на то, что подлинных мастеров данного вида ремесла осталось всего ничего. Всякие много о себе мнящие и пыжащиеся почём зря современные молодые мазилки – не в счёт. Само собой очевидно, что услуги признанного, высококвалифицированного мастера стоили так дорого, что подавляющая часть мореходов не могла себе такого позволить. Количеством клиентуры специалисты пожертвовали в пользу её качеству – только сведущие в означенной теме бывалые и опытные мореходы понимали толк в парусе, прошедшем через руки такого ловкого умельца.

      Так вот. Тугаравари относился, судя по всему, к знатокам высшего ранга. Весь его корабль выглядел так, что его следовало бы не выпускать с верфи, а оставить в качестве её рекламы, а также, по совместительству, хранящего и приносящего успех талисмана. На парусах был запечатлён архетип женского начала, тот величественный, чарующий и влекущий образ, не зависящий от внешности, который называют музой, грацией, обаянием, шармом, и ещё бесчисленным количеством сходных слов. Этакая королева фей, на которую ни в коем случае нельзя