Отсутствие Ивана ограничивало мой кругозор. Вопросы задавать стало некому, а потому я решила: будь, что будет, подождём.
Еленка вернулась ко мне на следующий день. Уже вбегая в инкубатор, я резко остановилась, заметив довольное лицо своей прежней наставницы. Она, как ни в чём не бывало, радостно помахала мне рукой.
Вот, блин! Я надеялась, что мои заговоры выведут её на несколько дней из строя…. Что же делать?
Медленно перебирая ногами, я судорожно принимала решение. Как-то надо от неё закрыться. А как?
И стала припоминать, как в одном сериале про спецназ ребят обучали проходить тестирование на детекторе лжи. Всего-то нужно думать о чём-то отвлечённом и приятном и глубоко дышать. И ни в коем случае не думать о запретном. Не думать, не думать, не думать…
– Доброе утро, Василиса! Я прошу прощения, что вчера бросила тебя на произвол судьбы…. Видимо, были магнитные бури, – и она мило так улыбнулась.
Ну, конечно, магнитные бури! Кроме неё остальные сразу поняли, что за магнитная буря её вчера придавила. Я только кивнула и плюхнулась в кресло, сосредоточившись на … своей кошке. Я усиленно представляла, как она будила меня с утра, как вчера заговорила по-человечески, как тёрлась об меня…
– Сегодня мы с тобой займёмся изучением вот этой занимательной книжицы, – и Лена протянула мне толстую книгу в старом потрёпанном переплёте.
Я даже закашлялась от неожиданности. То есть, сканировать она меня не будет? Забавно! Я только приготовилась…
А Леночка склонилась к моему лицу и тихо добавила:
– Взаимная неприкосновенность меня бы вполне устроила, а тебя?
Вот теперь всё встало на свои места. Не понравилось вчера, видимо, получить отпор. Что ж, меня неприкосновенность тоже вполне устраивает.
Я кивнула и улыбнулась.
– Вот и хорошо, – откинулась наставница на своём стуле, – открывай книгу и приступим.
Я откинула толстую переплётную крышку, на которой кроме каких-то странных знаков, не было ничего, и уставилась на название книги: «Влияние физических процессов на материю в магии. Том 1».
– Физических процессов? – нахмурясь, протянула я и закатила глаза.
Настало время рассказать про мои отношения с учёбой. Вернее об их полном отсутствии. Дело в том, что я из тех, кому учёба не давалась никогда. С первого класса школы я перебивалась с четвёрки на тройку, постепенно скатываясь на твёрдую тройку с элементами более низких оценок. Это, конечно, не касалось таких предметов, как музыка, рисование, физкультура. Ученический кретинизм накрывал меня исключительно на уроках точных наук. Математика, физика, химия и так далее – любой предмет, где были хоть какие-то цифры, становился для меня пыткой. Но зато стихи я читала с таким выражением, что участвовала во всех школьных концертах. Поэтому и работу впоследствии выбрала себе по душе. Я – редактор. С маминой лёгкой руки, между прочим. Когда отец не выдерживал мои двойки и хватался за ремень, мама вставала на мою защиту и говорила:
– Наша