– Капитан Иволгин, фронтовая разведка.
Тут же последовал наезд:
– Почему не выполнили приказ, капитан? Почему без приказа отошли?
– Какой приказ, товарищ генерал?
– Взять Подберезье!
Я развязал завязку на «лешаке» и ощупал петлицы: как было по одной шпале на каждой, так и осталось! А я уж, грешным делом, подумал…
– Что вы там копаетесь?
– Проверяю: не появились ли у меня звездочки или ромбы на петлицах! Моя рота не имела такого приказа, товарищ генерал. Единственный приказ, который я получал, вот! – я достал из командирской сумки расшифровку приказа: «Поддержать огнем и гусеницами атаку частей трех армий на южном фасе УР». – Атаки не последовало, последовала атака немцев со стороны Новгорода и УРа. Затем прикрывавшие нас лыжные и танковые батальоны легких танков получили приказ на отход и отошли за Волхов, соединившись с частями 52-й армии. Наша техника туда отойти не могла, мы отошли к Долгово и заняли там круговую оборону. Там получен второй приказ на отход к Мясному Бору. Вот он. Так что все приказы, полученные мной, я выполнил. Второй вопрос: я не понимаю, почему вы задаете мне эти вопросы. Я командир отдельной роты фронтовой разведки. Получал и исполнял приказы от своего непосредственного начальника – генерал-майора Евстигнеева, который находится здесь. Никаких претензий мне он не высказывал. Не было атаки! Пятьдесят вторая ударила на Новгород, 59-я пошла вправо на Лугу, а четырьмя танками и двумя самоходками атаковать позиции почти полнокровной дивизии – такого приказа мне никто не давал. Как и приказа атаковать Новгород.
– Что ж, капитан! Удобная позиция! У вас в Трубичино было четыре лыжных батальона и почти тридцать танков!
– У меня? – Я выдернул из-под «лешака» петлицы. – У меня было четыре танка, две экспериментальные самоходки, четыре зенитки и четырнадцать крупнокалиберных пулеметов. И никакого приказа атаковать УР я не получал. Вообще не было связи. Немцы из Новгорода глушили все белым шумом. Связаться удалось на запасной волне, немецкой. Я – капитан, а не генерал, я не мог командовать не приданными мне частями. У них свои командиры.
– Мне кажется, – вставил Петр Петрович, – что разговор уходит совсем не туда, товарищ генерал-лейтенант. Я не мог отдать такой приказ капитану Иволгину, я находился в Ленинграде, о том, что происходит здесь, узнал из сообщения Иволгина. В том, что управление боем было потеряно, капитан Иволгин не виноват. Виноваты совсем другие люди, и вы это прекрасно знаете.
– По-моему, я его где-то видел раньше, но не помню где! – сказал Мерецков.
– Конечно, видели, у «миллионного». Он давно у меня. Их всего восемь человек осталось. Личная гвардия, так сказать. Семеро на заданиях, а он здесь, ротой командует. И надо сказать, отлично командует! Представлен к званию Героя, второй раз, правда, уже. Первый раз завернули, дескать, потерь мало.
– Повторите, капитан, как вам удалось связаться