Было приятно прийти со стужи домой, где всегда было жарко натоплено и вкусно пахло мясной похлебкой и пирогами.
В тот день фрау Миллер приготовила похлебку из свинины и запекла кулебяку. Обед удался на славу, и довольная Грета, поставив на стол бутылку сливянки, поджидала теперь своего мужа.
Петер запаздывал, а голодный Клаус бродил вокруг стола, глотая слюнки. Последнее время Петер частенько приходил позже, и в этом не было его вины. Недавние события словно заморозили обычную жизнь горожан, наполнив их сердца страхом и заставив мужчин, заперев дома и лавки, вооружиться кто чем горазд, чтобы вновь и вновь отправляться на поиски человека, о котором было известно единственно то, что он похитил пятилетнюю дочку окружного судьи Иеронима Тенглера.
Девочку похитили в среду, и было доподлинно известно, что до пятницы изувер держал ее в арендованном им доме. Но когда дом окружили заподозрившие неладное соседи, он умудрился сбежать оттуда, прихватив с собой ребенка.
Это случилось утром, после чего солдаты и члены добровольной дружины ринулись обыскивать дом за домом в квартале, в котором до этого держали девочку. Петер принимал участие в поисках, ища ребенка с таким рвением, словно это была его собственная дочка.
То и дело фрау Миллер подходила к окну и смотрела на улицу, не возвращается ли муж. Днем несколько раз к ней забегали соседки поделиться новостями. Так, Грета узнала, что похитителем был человек рыцарского звания, некто господин фон Бер, который промышлял разбоем после того, как его собственный дом был уничтожен пожаром. Время от времени он похищал людей, требуя за них выкуп.
Тем не менее никто из обчищенных коварным фон Бером не собирался свидетельствовать против него в суде, так как говорили, будто бы он всегда уходит от стражи, а сбежав от правосудия, вполне может нагрянуть к обидчикам и поквитаться с ними.
Когда-то это был сильный и уважаемый всеми воин. Поговаривали, что он в одиночку мог вырезать целый отряд вооруженных до зубов врагов. Словом, поймать его было достаточно почетным делом. Но горожан больше заботила судьба невинного ребенка.
Пока Грета размышляла о своем, на лестнице послышались шаги, и вскоре в дом вошел Петер. Обняв подлетевшего к нему сына и кивнув жене, он бросил молниеносный взгляд на накрытый стол и, облизнувшись, велел дать ему с собой кусок пирога.
– Ты даже не сядешь за стол?! – возмутилась Грета, которой было обидно, что муж не пожелал попробовать ее стряпню. Одновременно ей самой жутко хотелось услышать об успехах поисков.
– Не могу, дорогая, некогда, – Петер взял с полки несколько инструментов и, вытащив из-под лавки свой сундучок, принялся укладывать в него инструменты. – Клаус, помоги-ка мне собраться.
Немного разочарованный поначалу тем, что отец не останется на обед, мальчик тут же