Сидни наклоняется вперед, чтобы осмотреть мое колено. Она шумно вдыхает сквозь стиснутые зубы и выпрямляется.
– Так много крови, – говорит она, поднимая на меня взгляд. – Как думаешь, врач сможет это исправить?
Леннон Роуз охает. Мы с Сидни поворачиваемся к ней.
– Конечно, сможет, – говорю я, чтобы успокоить Леннон Роуз, хотя в мои мысли пробирается беспокойство о том, что шрам может остаться на всю жизнь. – Доктор Грогер – лучший врач в округе.
– Безусловно, – соглашается Сидни с той же интонацией.
Леннон Роуз паникует уже немного меньше, но по-прежнему хмурится. Она самая чувствительная из всех учениц. Мы стараемся не расстраивать ее без причины. Все мы понимаем, что плохое поведение всегда влечет за собой последствия. Но раньше мы с ними никогда не сталкивались, потому что не нарушали правил. То, что я сделала, было неправильным, значит, я заслужила боль, которая за этим последовала, даже если мне это не нравится. Мое мнение не имеет значения.
Я откидываю голову на сиденье и закрываю глаза, пытаясь расслабиться в надежде, что это облегчит колющую боль в колене. С переднего сиденья то и дело доносится хлопок, с каким лопается пузырь жевательной резинки. Внезапно мне кажется, будто за мной наблюдают. Я открываю глаза и высовываюсь в проход. К своему удивлению, я обнаруживаю, что Валентина Райт повернулась ко мне, и в ее лице та же решимость, которую я видела у нее в Федеральном цветнике и от которой у меня волосы встают дыбом.
Я не знаю, что ей сказать, не знаю, чего она хочет. От ее вида мне неуютно. Я быстро оглядываюсь по сторонам, но другие девушки не обращают на нее внимания. Однако смотритель заметил ее и теперь разглядывает, слегка наклонив голову.
– Повернись, – приказывает он.
Валентина не слушает. Никак не реагирует на его слова. Она продолжает наблюдать за мной, ее взгляд прикован к струйке крови, сбегающей по моей ноге. Ида Уэлч и Марианна Линдстром, сидящие за ней, озабоченно переглядываются.
Мое сердце начинает биться быстрее. Леннон Роуз выглядывает со своего сиденья, чтобы понять, что происходит. Ее широко раскрытые глаза полны страха.
– Валентина, – повышает голос смотритель Бозе. – Я сказал, повернись.
Вместо того чтобы подчиниться, Валентина встает и оказывается в середине прохода. Кто-то испуганно ахает. Сидни выпрямляется, ее руки вцепляются в зеленую спинку переднего сиденья. Аннализа наклоняется в проход и шепотом просит Валентину сесть, осторожно наблюдая за смотрителем. Но Валентина словно не слышит. Она делает шаг в мою сторону. Я хватаю ртом воздух, испугавшись всеобщего внимания.
Смотритель вскакивает и вцепляется в запястье Валентины. Скрипнув зубами от боли, она пытается высвободить руку. У меня за спиной Марчелла, испугавшись за нее, шепчет: «Не надо». Непокорность Валентины ее пугает.
Смотритель выкручивает руку Валентины, пытаясь заломить ее за спину, так что Валентина вскрикивает от боли. Несколько секунд он всматривается