Он поднялся, надел ватник и для начала отправился в лес за дровами; это периодически делал кто-то, кому было не лень. Наломав немного сухих еловых веток, он подбросил их в костер. Разумеется, это было удобнее сделать именно с той его стороны, с какой пребывала Мисс Август. Он присел возле костра, якобы интересуясь результатом своих действий, и тотчас обернулся к ней:
– Ты знаешь, что здесь есть свое собственное озеро Рица?
Она улыбнулась с некоторым удивлением:
– Нет…
– Здесь рядом старые песчаные карьеры. Довольно большие. Выглядят, как карманные горы. На дне одного карьера есть озеро. Может, там родник, а может, просто скапливается дождевая вода, – он тоже улыбнулся, – и именно до него мы никак не можем дойти.
– Знаешь, – сказала вдруг она уже без улыбки и удивления, – если вот так напиваться каждые выходные, никогда никуда не дойдешь.
Соболь не знал, для чего она это сказала но тут же понял, как это использовать:
– Поэтому я и не напиваюсь. А поскольку ты этого тоже не делаешь, мы можем пойти туда вместе.
Она молча поднялась и взяла с земли свою куртку, на которой сидела.
Он быстро исчез за границей света, создаваемого костром; Мисс Август последовала за ним; кажется, их исчезновения никто не заметил.
От костра казалось, что вокруг лежит полная тьма, но на самом деле даже в ночном лесу можно передвигаться, не натыкаясь на все подряд. Соболь к тому же мог пройти здесь даже с закрытыми глазами – он помнил эти места едва ни с рождения и знал так, как знаешь только то, что всегда нравилось, во что возвращаешься в памяти.
– Видишь что-нибудь? – спросил он Мисс Август.
– Не очень…
Он взял ее за руку.
Это был совершенно интуитивный жест, он не думал, что она внезапно потеряется. Но что-то подсказало ему, что взять ее за руку будет полезно. Он идет первым и ведет ее за собой…
Они вышли на просеку. Наверху три яркие звезды как раз помещались в узкой неровной полосе темно-синего полночного неба.
– Небо ночью черное, так ведь? – спросил он.
– Ну да.
– Посмотри вверх.
Они остановились.
– Точно черное? – спросил он.
Она помедлила и сказала:
– Обычно в таких случаях говорят: посмотри, сколько видно звезд.
Он рассмеялся – очень негромко; громкий звук был неуместен в такой тишине:
– Я спросил потому, что оно не черное. Только это обычно не замечают. Оно темно-синее. Похоже?
– Похоже, – сказала она; ничто не указывало на то, что она это увидела, но она согласилась – и кажется, сейчас это было важнее.
– Я заметил это, когда узнал, что в английском «темно-синий» будет «миднайт-блю» – «полночный