– Как видите, эти буквы могут значить что угодно, – сказал виконт, – потому не стоит воспринимать все всерьез. Вы можете быть спокойны за свои жизни, пока вас бережет Сюртэ и пожарные команды Парижа.
– О, благодарю вас, что успокоили, сударь! – воскликнула мадам де Жерве, все еще смеясь. – Значит, вы утверждаете, что эти ужасные происшествия не связаны между собою?
– Боюсь, что так, дорогая Люсиль. В мире ежедневно случается столько ужасающего, что три пожара в Париже – всего лишь мелочь на этом фоне. – В последнее время Сезар был настроен весьма и весьма пессимистично. – А потому я склонен полагать, что всему виною разгулявшееся воображение журналистов. Увы! В наши времена, если не случается интересной истории, ее склонны выдумать.
На том беседа о пожарах и завершилась. Кто-то заговорил об открытии театрального сезона, и общество охотно подхватило эту тему, гораздо более приятную и безопасную.
Сезар незаметно ускользнул, поманив за собою Люсиль. Та вышла с ним в соседнюю комнату, где слуги уже накрывали стол к вечернему чаю.
– Мой дорогой виконт, вы были просто великолепны.
– Не стоит похвалы, я ведь, кажется, развенчал новенький миф… Ну да не о том я хотел спросить вас. Кто такая эта графиня де Бриан и отчего она столь враждебно ко мне настроена?
Люсиль взяла его под руку и увлекла в уголок, дабы никто не услыхал разговора.
– Ах, Сезар, не считайте себя исключением. Для графини большинство мужчин – объекты для нападок и упражнений в остроумии. Она, знаете ли, исповедует новейшие взгляды и считает себя дамой современной. Знаете, – она еще понизила голос, – графиня полагает, что для женщин мужчины вовсе не нужны!
– Ах, вот оно что! – сообразил виконт. – Она из тех, кто борется за права женщин?
– В яблочко. И делает это весьма резко, чем отпугнула от себя всех потенциальных женихов. А замуж ей пора бы, она уже не девочка, исполнилось двадцать пять. Ее отец сидит где-то в прованском имении, читает Вольтера и в ус не дует; старому графу все равно, чем занимается в столице его дочь. Увы, Ивейн рано лишилась матери, которая могла бы привить ей, скажем так, более мягкие взгляды. По-моему, у нее мало подруг.
– Ну а вы?
Люсиль скривилась.
– Вы же не станете думать обо мне лучше, чем я есть? Она мне любопытна и весьма освежает беседу, особенно если речь идет о вопросах, ее волнующих. Однако друзей она себе здесь не отыщет. Графиня де Бриан держится особняком и пока забавна, но, боюсь, рано или поздно ей придется покинуть мой салон – мне не нравится, если досужие споры переходят в открытую битву.
– Не лукавьте, дорогая Люсиль. Я помню, как вы любите, если ваши гости затевают горячий спор о налогообложении.
– И всегда останавливаю их, пока они не взялись за политику. Нынче политические