– Что ж, идемте, дорогая моя. Жара удручающе на некоторых действует, не находите?
Люсиль рассмеялась, словно рассыпала колокольчики.
В просторной гостиной, отделанной в желтых тонах (мадам де Жерве весьма уважала цвет солнца, и потому в комнатах ее дома было тепло и радостно), собралось не слишком большое нынче общество – человек пятнадцать. Многие аристократы, вхожие в салон, предпочли покинуть Париж на лето; они возвратятся в середине августа, когда осенний сезон уже будет на носу, и вот тогда в салоне станет не протолкнуться. А сейчас в городе оставались лишь те, кто не любил покидать Париж, или же не имел возможности это сделать, или же предавался меланхолии, как Сезар. Усадив мадам де Жерве, виконт подошел к камину, в котором огонь нынче не горел – куда уж жарче! – и потеребил шелковый шейный платок. Возможно, и следовало бы отправиться в деревню, просыпаться там с петухами, бродить по аллеям ухоженного сада и… смертельно скучать.
Природа и виконт де Моро никогда не были наилучшими друзьями.
– Ах, вот и вы! – воскликнула Беранжера де Фурнье, пожилая вдова и владелица одной из самых роскошных библиотек в городе. – Виконт, у нас возник спор, и, возможно, вы поможете в его разрешении.
Сезар невольно поискал взглядом графиню де Бриан и обнаружил, что она укрылась в углу, сидит на стуле и зло щурится на всех, будто кошка, у которой пытаются отобрать карася.
– Я к вашим услугам, мадам де Фурнье.
– Вы читали в газетах об этой истории с пожарами?
– Мадам, чтение прессы не способствует пищеварению, – не сдержал улыбки виконт, – а я в последнее время чрезвычайно о нем забочусь.
По правде говоря, газеты ему надоели, так что неделю или две назад Сезар перестал их читать. Они лежали унылой кучкой в его кабинете.
– Как-то не похоже на вас, Сезар! – заметила Люсиль.
– Со всяким может случиться. Я весь внимание. Что же произошло в Париже такого, что вызвало столь пристальный ваш интерес?
– Позвольте, я изложу вам события, – прогудел округлым басом барон де Брюне, известный в свете тем, что мог чрезвычайно долго рассуждать о лошадях. – Ибо дамы сопровождают свои рассказы излишними подробностями и душевными комментариями, и вы рискуете задержаться здесь до завтрашнего утра. – Он с улыбкой переждал возмущенные женские восклицания и продолжил: – В прошлое воскресенье, в ночь с семнадцатого на восемнадцатое, сгорел дом господина де Шартье. Вместе с хозяином, что весьма прискорбно.
– Алексис де Шартье погиб? – удивился виконт. Он помнил этого худого невысокого человека, не одобрявшего политику Наполеона III. – Он же был сослан в Лион?
– Он оттуда возвратился с месяц назад. Причем официально – никаким преследованиям он не подвергался. Государь простил его.