– Истомин мне не друг, – Лёва отнял салфетки от лица, и стало ясно, что нос у него не просто разбит, а сломан.
– Мы можем отложить на потом воспитательную чепуху? Где врач? Рентген делали?
В ответ молодой человек отрицательно покачал головой.
– Чепуху? Сейчас приедут родители второго мальчика и никакого «потом» не будет. Нам сказали, что пришлют кого-нибудь.
– Уверена, они будут счастливы, что их сыну оказывают помощь. Сестра! – она поймала проходящую мимо женщину в зеленом костюме. – Пригласите к нам, пожалуйста, травматолога или хирурга.
После того как брата увели на снимок, Лира повернулась к учительнице, стоявшей с поджатыми губами.
– Извините, если вела себя резко. Что произошло?
– Когда я пришла, один лежал на полу, а Лёву держали другие ребята. Сказали, что виноват он. Эти двое не признаются. Еле растащили их по разным углам скорой.
– В коридорах школы установлены камеры? Вот и прекрасно. Если вы говорите, что мой брат зачинщик, а пострадавший был сбит с ног, получается, что нос ему сломал кто-то третий.
Ее рассуждения прервал громогласный мужчина, который несся к ним на второй космической.
– Антонина Михайловна! Что натворил Павлик?
Решительная поступь, развевающиеся полы усаженного по фигуре пальто и сдвинутые брови говорили о том, что он приехал давить авторитетом любого, кто встанет у него на пути. Лира вышла из-за спины классного руководителя и уперла кулачок в бок, отставив ногу. Также девушка не забыла надеть встревоженное выражение лица. Она прекрасно знала, как пользоваться преимуществами своей внешности, и нисколько этого не стеснялась. Сил ей досталось не много, и потому обходилась тем, что есть. Действовало безотказно, сработало и на этот раз – отец побитого Лёвой мальчика затормозил перед женщинами, и волны его самоуверенности умерили свою амплитуду.
– Мальчики что-то не поделили, – начала Антонина Михайловна. – У Паши подозрение на сотрясение, пока ему накладывают пару стежков на губу. А у Льва сломан нос.
– У того самого, чьи родители…
– Здравствуйте, я сестра Льва, его попечитель.
Мужчина, которому только что сообщили, что у сына повреждения, пропустил это мимо ушей и уставился на девушку с жалостью во взгляде. Та выключила обаятельную кошечку, чтобы не чувствовать себя последней стервой и, откашлявшись, выдавила:
– Кажется, это начал мой брат. Нужно спросить обоих, что случилось.
Лира догадывалась, что именно случилось: прорыв, о котором упоминала школьный психолог. Оставалось лишь надеяться, что это разовый эпизод и что ее не ждет участь опекунши подростка, взятого на карандаш в отделе по делам несовершеннолетних. Она сглотнула собравшийся в горле ватный снежок и переключила внимание на врача, идущего к ним.
– Кто из вас родитель Павла Истомина? Идемте.
Мужчины ушли, а женщины остались ждать. Ли заметила рюкзак брата, притулившийся к стойке с колесом.
– А где