Сразу вспомнились мне наши праздники в Павловске. Не хватало твоего таланта, твоей выдумки и твоего размаха! Представляю, какой бы ты грандиозный праздник закатил! А каким бы был Нептун в твоём исполнении! Искромётный и хулиганистый. Даже настоящий Царь Морской – и тот бы позавидовал.
Почему-то всё время путешествия преследуют строки из „Паруса“: „Что ищет он в стране далёкой? Что кинул он в краю родном?…“ В голове, порой до навязчивости, звучат песни, исполняемые твоим голосом, а значит, мы вместе.
Как ты и как здоровье? Чем теперь твоё сердце успокаивается? Посещает ли тебя мой однокашник Краснов? Устраиваешь ли ты ему концерты?
Как бы я хотел быть среди публики…
Следующую весточку пришлю по прибытии на место. Передавай приветы знакомым. С любовью и уважением, твой сын, Леонид Фирсанов. Лоренцу-Маркиш. 27 ноября 1899 года».
«Как жаль, как жаль, как жаль! Кричало и отстукивало моё бедное сердце, когда я не застал не единой строчки от вас, милая Лизавета! Не нашлось десяти минут или подвела почта? В обоих случаях жаль. Обидно будет, коли письмо придёт после моего отъезда. Но что уж тут поделаешь… Не надо голубиной, следующее шлите обычной почтой.
Путешествие морем окончено, теперь предстоит поездом добираться до Трансвааля. Но как и когда, буду знать только завтра.
Настроение, как Санкт-Петербургская погода в это время года. Обложные облака – цвета моей тоски, пронизывающий ветер и снежная крупа по мостовым. А тут… После экватора, который я благополучно пересёк, о чем имею именное свидетельство лично от Его Величества Нептуна. Правда, макнули в воду, как в купель, но теперь я был в двух полушариях.
С приходом темноты специально вышел на крошечный балкон моего гостиничного нумера и пытался отыскать повсеместно известное созвездие Южный Крест. Небо здесь на самом деле абсолютно другое, чем над нами. Оно бархатно-тёмное, ласкающее, а не гладко-холодное, как над Невой. Крутил, крутил головой, но так и не нашёл. Ярких звёзд много, а в крест не складываются. Всё больше треугольники. Без знающего взгляда отыскать не смог. Прав был великий Ломоносов: „Открылась бездна, звезд полна; Звездам числа нет, бездне дна“. Теперь есть краткая, но цель: сыскать и рассмотреть, чтобы потом, когда-нибудь, ненавязчиво и мельком заметить: „Был под ним, красота неописуемая“. Мальчишество, скажете вы. Не отрицайте, скажете!
Кстати, здесь, в отличии от нас, начинается лето. Жара, утверждают, будет расти день ото дня. Но куда ещё! Был уверен, что сварюсь во влажном воздухе, как только сойду с трапа парохода. Но пока – держусь. Всю дорогу по морям дискутировал и оттачивал ораторское мастерство с одним англичанином. Но он оказался слишком толстокожим и не осознал ошибок Британской Империи. Но… я скоро всё исправлю. Моё острое перо, зоркий глаз, тонкий ум и нетривиальная ирония расставят всё на свои места. (Безусловная шутка. И может быть, даже не смешная.)
Лоренцу-Маркиш, можно