– Саша, ты иногда навещай отца…
– Мог бы и не говорить, ради того, чтобы услышать его голос, я готов на всё!
– Полно, Александр Савельевич, я же не сирена гомеровская, – несколько подобиделся Фирсанов-старший.
– Что вы! Что вы! Вы много лучше!
– Ну, вот и договорились.
– Ой! Простите, ради бога, не хотел вас обидеть, Александр Леонидович! – принялся извиняться за невольно возникшую двусмысленность Краснов.
– Вот, я вас обоих и пристроил! – слушая эту неожиданную перепалку, обрадовался Лёня.
Обрядовые обнимания прошли без жертв с обеих сторон. И два самых близких ему человека, поддерживая друг друга, пошли прочь. Один раз они всё же не выдержали и синхронно повернулись, помахали и затерялись в толпе. Леонид, сколько мог, провожал из взглядом. Когда он ещё их увидит и увидит ли вообще? От подобных драматичных мыслей не удавалось избавится все последние дни.
Едва толпа провожающих поглотила их спины, у Лени так защемило сердце, что он был готов послать эту Южную Африку куда подальше и черт с ним, со стыдом и потерянной репутацией! Он не хотел никуда ехать! Что его ждёт там, где смерть вплотную подходит к людским душам? Где играющий блик на стальной косе безносой старухи так же легко увидеть, как и чихнуть от поднятой пыли. А тут всё налажено: дом, учёба, уже видны горизонты будущей карьеры. Неосторожно брошенное женское слово, как это часто бывает, поменяло ход истории. На любом уровне. Хотя валить на женщину – последние дело. Голова ведь не только для кепи и волос нужна.
Потребовалось большое усилие воли, чтобы остаться возле вагона, не заскочить в купе, схватить баул и с ошалевшими глазами броситься вслед за отцом и другом. Чтобы не провоцировать себя, Лёня решил уйти в вагон. Но едва он поставил ногу на первую ступеньку, как услышал:
– Леонид! Лёня! Подождите! – Этот женский крик разрезал воздух, как молния. Он резко повернулся. К нему бежала Елизавета.
– Слава богу, успела! Насилу вас нашла.
Леонид молча смотрел на неё. Он понимал, что её нужно приободрить, но после последних двух встреч слова застряли у него в горле. Он не был ни в чём уверен: ни в своих чувствах, ни в их отношениях, ни в правоте своего поступка. Наконец он кивнул головой и выдавил из себя:
– Здравствуйте, Елизавета. И, – он слегка усмехнулся, – сразу приходится прощаться! Вот такие временные парадоксы получаются. Иногда.
– Неправильно говорите, Леонид. Не прощайте, а до свидания! Я буду ждать… ваших писем. Очень буду. Вы же будете писать их интересными?… – не приказала, а мягко попросила Меньшикова.
– Это уж как получится. Я же не литератор какой-то.
– А я в вас верю! А не ехать вы не можете?
– Теперь уже нет. У меня подписан годовой контракт с «Невским