В панике ящер всем телом врезался в стену, вызвав обрушение породы. Мархас уклонился от сыплющихся камней, закрыл глаза, на миг замешкался. Чудовище кинулось на него раскрыв пасть. Выставив меч, наёмник упал на спину. В миг лезвие было зажато в зубы словно в тиски. Ещё момент и на его месте оказался бы сам Мархас. Ящер попытался вырвать клинок из рук наёмника, но тот лишь крепче сжал рукоять, упёршись ногой в чешуйчатую морду. Сбоку последовал удар лапой. На пол дюйма правее. Монстр сменил точку опоры, но поскользнулся на костях, рухнул. Лезвие, зажатое в пасти, треснуло, разлетелось. Освободив обломок клинка, наёмник ловко выбрался из-под туши монстра. Тот тоже был готов подняться, заклекотал так что Мархаса почти оглушило. Совершив прыжок, наёмник схватился за гребень и с силой вогнал сломанный меч под основание головы, затем ещё раз и ещё… Вздрогнув, чудовище сгорбилось, сбросило Мархаса с себя и стало беспорядочно крутится. Наёмник готов был к новой внезапной атаке, но прежде чем он поднялся на ноги монстр замер. Яд, оставшийся на сломанном лезвии, довершил дело, ящер был уже мёртв.
***
В тёмном проходе пещеры наконец показалась фигура мужчины. Как только он вышел, солнце ударило ему в глаза и открыло взору его заляпанную кровью одежду: плотный стёганый кафтан, перетянутый ремнём, штаны из волчьей шкуры, высокие сапоги и темно-зелёная накидка. На вид он был не стар. Не выражающее эмоций лицо было обрамлено длинными черными волосами. Через левый глаз наискось проходил отчётливый шрам. Ещё один, поменьше, был справа от подбородка, рассекая трёхдневную щетину.
– Вы вернулись, господин! – с нескрываемым восторгом воскликнул престарелый винодел, – О боги, ну и вид! Вы ранены? Велла, неси спирт!
– Все в порядке. – прохрипел он, – Теперь внизу никого нет, можете размещаться спокойно. И… там придётся слегка убраться.
– Благодарю, господин! Премного вас благодарю! Ну вы садитесь, отдохните.
Мархас присел на бочку под навесом и облокотился на телегу. Утреннее солнце пробивалось через пышные кроны ясеней и дубов, освещая небольшую полянку на холме, где стоял лагерь. Полдень.
– Будете вино?
– Не откажусь. – наёмник взял глиняный стакан и выпил половину одним глотком.
– Доствелль, сладкое, 824 года. На мой взгляд самое запоминающееся. Ну как вам, господин?
– Очень неплохо. – он сделал ещё глоток, – Как вам пришла идея обустроить погреб именно здесь? Почему не в городе?
– Видите ли, господин,