– Извините, я напугал вас.
Голос у него низкий, но в этом баске слышится юношеская неуверенность. Действительно так молод или это внутренняя надломленность сквозит? Глаза очень темные, не то чтобы раскосые, но чуть вразлет. Стрелы, а не глаза. «Нет, – наспех заспорила с собой Ольга, – стрелы подразумевают беспощадность. А в этих глазах… Что в них – в этих глазах?»
Она отвела взгляд. Нельзя же так рассматривать человека.
– Ничего, я просто задумалась. Вы что-то…
– Я тут подумал… Может, вы подбросите меня? До-ождик! – протянул сиротским голоском. – А я без машины. Если, конечно, вы сейчас в театр.
– И далеко вам?
– В Дмитровский переулок. Но мне хотя бы до Тверской! Там уж добегу.
«Добегу» – понятие их возраста. Легкие ноги, еще не прокуренные до черноты легкие. Куда уж ей гнаться за ними? Хотя на ринге-то они могли быть на равных… Если б она согласилась. Того партнера, что ей предложил тренер, она ударить не смогла. Увидела перед собой не «грушу» для битья – мужчину. В вырезе майки – блестящие завитки волос, плечи – не обхватишь, вены угрожающе вздулись. Мачо. Такого не бить, к нему прижаться бы всем телом, чтобы подхватил на руки и унес на край света. Ну, хоть в раздевалку… Все существо ее так и запросило ласки, тепла этого большого тела. Сейчас она была только женщиной рядом с мужчиной.
И рука у нее так и не поднялась, хотя с женщинами уже несколько настоящих боев выдержала. В трех победила. Две ничьих. Очень хороший результат, как говорит ее тренер. А в «KIMCLUB» все знатоки своего дела. Похоже, кроме нее…
Несостоявшийся спарринг-партнер так ей и заявил, чуть ли не сплюнув на ковер:
– Слабачка. Еще в бокс полезла! Мужика ударить не можешь… Я баб всегда бил и бить буду. Размазывать вас надо… Сестренка!
Вот тут ей захотелось его ударить! Так захотелось, что она чуть не бросилась следом в мужскую в раздевалку – уже не за тем, о чем размечталась, едва увидев. Но он уже снял перчатки и шлем, неспортивно было бы с ее стороны напасть на человека, не готового к бою. Ольга скрипнула зубами от злости и невозможности эту злость выпустить. Уже готова была броситься к тяжеленной красной «груше» с портретом Майка Тайсона…
И вот тогда этот мальчик опять возник перед ней. Словно ангел внезапно опустился с неба – Ольга не заметила, как он подошел.
– Хотите, я его заменю?
Он стоял перед ней, опустив руки. Беззащитный в своей еще не тронутой временем красоте, конечно же обманчиво невинной, утонченной и мужественной одновременно. И вся его неподдельная готовность принять ее удар была так очевидна и так искренна, что у Ольги слезы чуть не брызнули из глаз. Агнец на заклании. Сам пришел. А она-то решила, что игра