Таргитай тоже снял волчью шкуру, закашлялся от жара. Рядом зло харкал Олег, выплевывал темные сгустки пыли. Мрак шагал размеренно, быстро, но не бежал. Сапоги его стучали чересчур громко, он морщился, подгибал колени, стараясь по твердой сухой земле идти так же неслышно, как и по мягкой шкуре Леса, посыпанной старыми листьями, хвоей.
Наглотавшись пыли от сапог Мрака, Таргитай и Олег догадались догнать оборотня, пристроились по бокам. Мрак шагал с каменным лицом, глаза напряженно обшаривали виднокрай, что здесь уже стал видноколом. Олег постепенно начал меняться в лице, надсадно сопел, морщился, наконец выговорил с мукой:
– Здесь в самом деле Край Мира… Ни одного деревца! Я либо лопну, либо уписаюсь…
Мрак хмуро хмыкнул, но не повернул головы.
– Как же, по-твоему, здесь живут люди?
Олег крепился долго, бледнел, зеленел, с надеждой осматривал бесконечную поляну. Уже не до дерева, хотя бы куст… Наконец приотстал, застонал. Таргитаю хотелось посмотреть, как мудрый волхв найдет выход из безвыходного положения, но Мрак не сбавлял шага, головы не поворачивал, и Таргитай вынужденно мчался следом. Он лишь оглянулся на миг, волхв зачем-то присел по-бабьи, тут же нога Таргитая провалилась в норку подземного зверька, Таргитай шлепнулся, больно расквасил нос о непривычно твердую землю.
Волхв догнал их не скоро, зато прыгал, как лосенок. Похоже, свет за Краем Мира уже не казался таким ужасающим.
У Мрака начали хищно подрагивать широкие крылья носа. Изгои видели, как оборотень настороженно оглядывается, посматривает вверх. Их все чаще обгоняли пчелы, толстые и гудящие тяжело, с грузом. Таргитай беспечно напевал песенку, Олег же спросил встревоженно:
– Беда?
– Непонятное впереди.
– Значит, беда, – сказал Олег убежденно.
Он взялся за обереги, суетливо щупал, другой рукой делал отгоняющие жесты.
Впереди показался холмик, близился. Огромная человеческая голова, размером с козу, лежала прямо на земле, упираясь подбородком в стебли травы. Длинная седая борода и серебряные волосы покрыли половину лужайки. Белые волосы на лбу придерживал железный обруч шириной в две ладони и толщиной в два пальца. На густых бровях сидели нахохленные воробьи. Когда невры приблизились, птички с недовольным чириканьем взлетели, а огромные, как щиты, набрякшие веки медленно пошли вверх.
– Живой! – ахнул Таргитай.
Все трое попятились так спешно, что Олег и Таргитай даже брякнулись на спины. Один от ужаса, другой от неожиданности, но брякнулись позорно. Мрак пораженно качал головой:
– Ты кто, мужик?
Огромные, как побелевшие на солнце валуны, глаза уставились прямо перед собой. Белки были желтые, полопавшиеся от сухости и зноя, кровяные жилки набухли, лопались от непонятных усилий, но все же глаза были глазами разъяренного воина. Мясистые губы, тоже покрытые корочкой от сухости и пыли, шелохнулись, мощный