– Дон Хосе, что это может быть? – наверное, в десятый раз я задавал ему один и тот же вопрос.
– Ничего не бойтесь и ждите. Не пытайтесь действовать, пока не оцените обстановку, – спокойно повторял дон Хосе.
Второй день в Анноне (2 октября)
Наконец, над верхним краем что – то показалось. И через пару минут я увидел самую необыкновенную колесницу, какую мне приходилось видеть. Это было множество полутораметровых колесниц, соединенных друг с другом в цепь. Каждое колесо было снабжено фиксатором и шестеренкой с косыми зубцами. Это не позволяло колесам катиться назад. Именно эти фиксаторы громко стрекотали в ночи. Соединения колесниц были эластичными – они могли растягиваться и гнуться, но при этом ужасно скрежетали. В середине этой огромной гусеницы располагалась наковальня, подвешенная на шарнирах – чтобы все время быть в горизонтальном положении. Рядом, на скрепленных с нею ступенях стояли два человека и по очереди ударяли по ней кувалдами. Похоже, и наковальня и молоты были железными. Грохот от них стоял жуткий.
Прямо у наковальни сидел высокий чернобородый человек. На остальных колесницах вповалку спали вооруженные люди (десять человек). Никаких тягловых животных мы не увидели. За счет чего это сооружение двигалось, оставалось загадкой. Когда последняя часть колесницы въехала наверх, чернобородый что – то крикнул. Люди попрыгали с колесниц, колеса замерли. Но кузнецы продолжали свою тяжелую и явно бессмысленную работу. Чернобородый отошел от колесницы и дал указание людям – видимо, обыскать местность, потому что они тут же разделились на отряды и принялись прочесывать каждый куст.
– Заметил источники тепла, – сказал дон Хосе. – Пойдемте со мной, я представлю вас старому другу.
Воины, увидев нас, замерли неподвижно в ожидании приказаний чернобородого. Тот пошел навстречу дону Хосе и крепко обнял.
– Привет тебе.
– Привет.
– Старый плут, – сказал дон Хосе, – ты и здесь не можешь успокоиться?
– Здесь особенно не могу. Так теперь и ты, бессмертный, оказался в лапах смерти?
– Я здесь скорее гость, чем житель, – улыбнулся дон Хосе. – Но спасибо за приглашение.
Я не знал языка, на котором они говорили, но почему – то без труда понимал их речь.
– Кажется, они говорят на языке строителей вавилонской башни, – сказал Мэл. – Запретный для человека язык, которым могут говорить только избранные, но который понимают все.
– Меня теперь называют дон Хосе, и это имя мне нравится, – сообщил дон Хосе.
– А мое осталось прежним, так что можешь представить мне своих попутчиков.
– Это