Принуждая себя к столь спокойной и размеренной жизни с простыми обязанностями хозяйки большого поместья, Мария тем более заслуживала уважения, что внутри у нее все клокотало, ибо дни шли за днями, а от супруга, находившегося в армии, не было ни единой весточки. Так прошли три тяжелейших месяца, когда от малейшего стука копыт у нее разрывалось сердце.
Наконец, когда обитатели Дампьера, скрываясь от июльской жары, наслаждались прохладой окрестных вод и тенью сада, прибыл всадник, покрытый потом и пылью, и, спешившись, первым делом потребовал пить. Он напился и даже облился водой – в тот день стояла страшная жара, и герцогиня полураздетая отдыхала в своей спальне, освежаясь с помощью миндального молока, смачивая виски розовой водой и обмахиваясь веером. Услышав, что прибыл «гонец от господина монсеньора герцога де Шевреза», она вскочила на ноги и была готова немедленно бежать навстречу посланцу, но Элен преградила ей дорогу, чтобы облачить ее в просторный пеньюар из тончайшего полотна. Оттолкнув девушку в сторону, Мария выскочила из спальни босиком, в выглядывавшей наружу нижней сорочке, а Элен бросилась вслед за ней. Впрочем, Мария успела добежать лишь до роскошной лестницы из белого камня, где ее встретил спешивший ей навстречу Мальвиль с письмом в руках.
Она схватила письмо, сломала красную сургучную печать, развернула послание, пробежала наскоро глазами и издала настоящий победный вопль, отголоски которого донеслись до самых окраин поместья, заставив перекреститься деревенских жителей, решивших, что в замке случилась беда.
– Спасена! – закричала она, бросаясь на шею Элен с таким пылом, что девушка едва устояла на ногах. – Готовь мои сундуки, а вы, Габриэль, скажите, чтоб запрягали лошадей! Сегодня же вечером мы отправляемся в Париж и будем ехать всю ночь, если понадобится. Завтра я должна быть подле королевы, когда она проснется.
– В такую-то жару? А как же дети?
– Дети останутся здесь! Тут им будет лучше, чем среди парижской духоты и вони! Ах! Мне нужно одеться! Позови Анну!
Продолжая давать отрывистые указания, Мария вдруг поймала на себе веселый взгляд Мальвиля.
– Что смешного?
– Я не смеюсь, мадам, я улыбаюсь при виде вашей радости. Если я правильно понял, мы больше не в опале?
– Ни в коей мере! Монсеньор пишет, что король согласился, чтобы я вновь заняла свое место в окружении королевы! За мной сохранены все мои обязанности, включая и должность