Он произнес это слегка гнусавым голосом, который она терпеть не могла, кроме того, ей вовсе не понравилось сравнение ее любимого Лезиньи со стогом сена, но его предложение было вполне резонным, и ей нечего было возразить, к тому же она и сама хотела бы поскорей узнать новости.
– Благодарю вас, мой друг, вы предугадываете мои желания! Я только собиралась вас просить об этом. Ну а теперь покажите мне ваши апартаменты.
По ее словам, они понравились ей ничуть не меньше, чем сад. Большая зала, хорошо натопленная, украшенная фландрскими гобеленами и бархатными генуэзскими креслами, с монументальным камином и шестью большими окнами, была полна достоинства. Супружеская спальня, обитая алым узорчатым шелком, с постелью под белым балдахином и огромными восточными коврами устроила Марию во всех отношениях, и она с радостью в ней расположилась. Элен также не скрывала своего удовлетворения. Невзирая на детство, проведенное в бретонской башне, подверженной всем ветрам и зимним дождям, где удобств было немногим больше, чем в деревенском доме, она успела привыкнуть к мягким коврам под ногами, успокаивающему уюту бархатных штор и стенной обивки, к сытным обедам и ни с чем не сравнимому удовольствию от присутствия множества прислуги. В то же время грязный и зловонный Париж, несмотря на великолепие церквей и больших и маленьких дворцов, ничего не стоил в ее глазах по сравнению с воспоминаниями о дикой красоте равнин, покрытых цветущим вереском и утесником, искромсанных языками морских волн, временами столь бурных и бесконечно меняющих окраску. Поэтому Элен отдавала предпочтение сельским замкам, вроде Лезиньи или Люина. После аскетизма Шевреза Дампьер восхитил ее: за замком, садами и угодьями тщательно присматривал и ухаживал интендант Буаспийе.
– Здесь истинный рай, мадам, – призналась Элен герцогине, помогая ей стряхнуть дорожную пыль. – Мы будем часто приезжать сюда?
– Летом – несомненно. Я чувствую, что мне здесь очень понравится, но не забудь, что я собираюсь вернуться ко двору, в свои апартаменты в Лувре. Там мое место, и только там мне дышится легко, пусть Сена и полна всяких отбросов, которых никогда не знала эта чудесная речушка, – добавила она, указывая на Иветту, хорошо видную из окна.
– Но разве вы не счастливы? Опасность миновала, вы стали женой человека, которого любите!
Молния блеснула в синих глазах молодой женщины. Она задумалась на секунду, нанесла немного духов на кончик пальца, дотронулась им до шеи и мочек ушей, после чего улыбнулась своему отражению в зеркале:
– Я удовлетворена, Элен! Счастлива – слишком сильное слово в моем случае.
– Но вы хотя бы любите господина герцога?
– Я люблю его так же, как любила своего покойного супруга.
– И только?
– И только! В первый раз меня выдали замуж, не спросив моего мнения, во второй раз я практически заставила Шевреза жениться на мне. Но если в моей жизни были и есть приятные моменты,