– И то. Если найдешь заброшенную церковь, то обязательно ищешь этот самый закладной столб. Вот я и нашел на свою голову. Были там медные и серебряные монеты XVIII века. Все же церковь деревенская, откуда там золото. Но и того мне хватило… Не скажу что громы небесные меня поразили, мор или язва, но что-то сломалось в жизни после этого случая. Разваливаться стал мой мирок. И так плохонький был, а сейчас…
– Погоди, не канючь. Работаешь? На хлеб с маслом имеешь? Семья есть? Здоровьем бог не обидел – вон какой бугай, бери и запрягай. Чего тебе еще надо? Миллион на блюдечке с голубой каемочкой, персидскую царевну в жены?
– Да что ты мне все про материю грубую. Душа у меня пятнами пошла, как у псориазника. Зудит, мочи нет, а не почешешь! Только что я тебе про душу. Ты все равно ни в бога, ни в черта, ни в тарелочки с пришельцами.
– А так же ни в снежного человека, ни в старуху Иер-Иер, ни в Черные шторы с Черной рукой. Вроде умный ты мужик, Витька, а такое иногда несешь… Душа у него, видите ли, чешется. Мыться чаще надо!!! Желательно с жидким мылом для интимных мест.
– Почему? – обалдел Витька.
– Да потому, что интимнее места, чем душа человека еще не придумали.
– А-а-а, – успокоился друг, – ну тогда давай по последней, и в школу завтра не пойдем.
– А куда пойдем?
– Запаску ставить с утра пойдем, тундра безлошадная. Сколько раз говорил тебе: бери машину, бери машину. Нет, ему, видите ли, в общественном транспорте лучше думается.
– Ага, как на ногу наступят, так мне сразу гениальные идеи в голову приходят.
– А иди ты со своими идеями…
– Уже в пути, – поднялся я.
– Ты куда?
– Спать, Витя, спать.
Сказано – сделано.
Проснувшись утром, я долго не мог понять, где нахожусь, и почему чувствую себя так, словно меня придавило упавшим шкафом. Первая попытка пошевелить затекшими ногами с успехом провалилась. После третьей, я, наконец, соизволил открыть глаза и посмотреть в чем причина моей временной нетрудоспособности. Может быть, проклятье уже действует? Однако ничего инфернального не обнаружилось. Причина же оказалась проста, как дворник дядя Коля из третьего ЖЭКа: наша чудная Альфа не пожелала, видите ли, спать на улице и мирно похрапывала, устроившись на моих многострадальных ногах.
После третьего решающего раунда я, наконец, смог освободиться и выполз из палатки, чтобы тут же быть мобилизованным на сбор хвороста. Помянув недобрым словом все прелести походной жизни, отправился к ближайшей роще. Лагерь мы разбивали почти в полной темноте, поэтому я с интересом наблюдал раскинувшийся вокруг пейзаж. Наша палатка расположилась на берегу небольшого озера, цвет которого я определил как средний между растворенной синькой и медным купоросом. В какой-то момент мне даже почудилось, что поднимающийся от воды туман отдает запахом серы. Но, слава богу (черт, кажется дурной Витькин пример заразителен), вскоре понял, что цвет этот от бездонного летнего неба, отраженного абсолютно гладкой озерной поверхностью.