Отрицая свою циклическую природу, мы отрицаем свою связь с Землей – и со Святой дикостью.
За бунтом против того, что нам не нужно, следует возвращение себе того, что поистине наше. Подавление женского начала тесно связано с подчинением женской души, поскольку переменчивая природа Святой дикости отвергается из-за ее непостоянства. У нас отняли социальное право углубляться в себя, покидать отжившие отношения, следовать за целями, которые не приносят дохода, и в принципе делать что-то непредсказуемое. Потому, даже если наша душа взывает к нам, требуя отдать должное нашей индивидуальной природе, мы притворяемся, что не слышим этот самый искренний наш голос, боясь потерять близких и работу или нарушить устойчивый ритм нашего мирка. Отрицая свою циклическую природу, мы отрицаем свою связь с Землей – и со Святой дикостью.
Некоторые религии и духовные системы значительную часть своей силы черпают в фундаментальной разобщенности человека с природой и женским началом. Пообещав нам рай, они отняли у нас право глубоко пускать духовные корни, и мы забыли, что по сути своей являемся текучими и переменчивыми существами, которые просыпаются не такими, какими закрыли глаза накануне. На личном уровне мы предаем себя, чтобы не вступать в изматывающие конфликты, защищая и оправдывая свои необычные действия и убеждения. На уровне коллективном грех против себя одобряется обществом, потому что во всем диком и изменчивом нет ни экономической, ни социальной выгоды. В сущности, черты неуничтоженного женского начала, которое Ведьма обязана воплощать и приносить в мир, очень не нравятся патриархату и капитализму; это те самые черты, которые женщина подавляет в себе еще в детстве, лишь изредка позволяя своему облику отражать свои душевные богатства и истинную личность, погребенную ложью в плодородной тьме.
Никто не напишет твою историю за тебя, милая, и никто из нас не вправе судить сады, в которых сам не жил. Нельзя забывать о женщинах, которые остаются в своих садах, хоть и жаждут вырваться; но нужно помнить и о смелости тех, кто остается в саду, чтобы защитить близких или самих себя от угрозы. Эти люди – ангелы-узницы, и если ты можешь открыто освободиться от оков, ты должна любыми средствами помогать тем, кому не хватает рук распутать свои узы. Я говорю это не затем, чтобы обобщить опыт людей, на которых давят с разных сторон, и уж точно не нам решать, кого спасать и как. Я только призываю выбравшихся из сада слушать внимательно: им ведом запретный змеиный язык, и они могут расслышать, как на нем чуть слышно говорят женщины, которые готовы выбраться наружу и ищут чешуйчатую проводницу по чаще лесов.
Сад – это очень личное переживание. Не забывай, Жрица, что твои раны и твой сад достались тебе не просто так. Поведай свою историю,