Архетип Жрицы дикой земли воплощают энергии Лилит, Персефоны и Инанны. Жрица свободна от сюжета, в который ее пытаются запереть. Она больше не определяет себя прежней тесной жизнью. Она была в аду и вернулась оттуда, она сама нашла лекарство от ран души, полученных в темные ночи. Ее шрамы – часть ее, но она не привязывает себя к этим ушедшим страданиям, не нуждается в одобрении некоего божества, которое ничего о ней не знает. В «Дочерях Афродиты» (Aphrodite’s Daughters) Джаладжа Бонхайм пишет, что «возрожденная богиня не возносится в рай, но победоносно возвращается к своему народу, живая и здоровая, наделенная бесценным даром осознания, предвидения, силы и сострадания». Она становится более верной себе и может продолжать свою нерассказанную историю. Теперь она настолько целостна, что ее дикий дом всегда с ней, какие бы преграды ни встали на пути, ведущем прочь от Эдема.
«Дражайшая Темная богиня, то есть я, я достигла той точки в своем исцелении, в своем восхождении, что больше не извиняюсь за себя и за то, чем я была. Мои черные демонические крылья распростерты, и я поднимаюсь над бурей, поднятой теми, кто порочит меня. Я вырвалась из-под земли, как новорожденный феникс, еще покрытый грязью и пеплом.
Это я, я пережила свое огненное рождение. Мои волосы спутаны, а на щеках – потеки слез утраченной невинности и горького презрения. Я распутываю узлы веревки, которая привязывала меня к нежеланной жизни, неприятным именам, к мнению, что женщина – неподвижный и неизменный алтарь для каждого, кто в ней нуждается.
Имя мне – Лилит, и я – не предмет познания. Запретный плод был соблазнительной истиной под тонкой яблочной кожуркой, и я выпила сок этого бесценного дара до капли. Я взглянула на чешуйки змея и прочла по ним свою судьбу. Меня называли всеми постыдными прозвищами, на какие только способен язык хулителя, – и они стекли с меня, как вода с перьев.
Имя мне – Инанна, и я все еще жива. Это не досужий лепет ветреной поэтессы. Это адские гимны, которые я почерпнула у древних, и я говорю на праязыке страждущего женского начала. Я знаю путь вниз, но я полюбила касания солнца к своей нагой груди.
Имя мне – Персефона, и меня не низвергнуть в глубины; я спускаюсь туда по своей воле, защищаясь тотемами и воспевая хвалы. Я спускаюсь во тьму, чтобы вывести других на свет, и это я – священная целительница: я возвратилась, я возродилась, и я в своем праве. Я – исконный женственный мрак, вольная Дева и Жрица плодородной почвы.
Благословенна будь моя бесконечная суть, и благословенна