Только небытие – частная собственность
Сиюминутного гражданина.
Я люблю все закрытости
Небытийного «капитализма»,
Похожие на банк,
Сундук, тюрьму, гроб.
Это метафизическая,
Не экзистенциальная вечность,
Безлюдная.
Но если нет гарантий чего-то,
Я возьму гарантии Ничто.
Я молюсь ростовщику
Всемирного банка пустот,
Отмеряющего Ничто.
Я инвалид
Своих смертельных
Валют.
Как миндальный Дали
Я высосу динамит
Безверия.
Озверевший верблюд
Как Берию
Выблёвывает либерал…
Как империю,
Которую не выбирал,
Ибо всё – «грехи»
Хохочущих «холокостов».
Когда б не стихи,
Какой там Васильевский остров!
Это метафора,
От которой дурно.
Как от цитируемого
Гуманистами постмодерна
Адорно.
Мне разорвано дырами,
А вам культурно…
Как Вергилий в безверии говорлив,
Так вербы вербуют рабов, ибо это весна
Обвивает наручниками каждого, кто здесь жив.
Авторитарны леса есенинщины, берёзовые стволы,
Заборы лесов,
Болота томных смертей.
Я люблю эту вышку,
Пулю,
Окно,
Засов.
Ты завидуешь герою
Ты завидуешь Герою,
Морги рыщут впереди.
Что же сделают с тобою?
Ничего уже не жди.
Вроде молод, вроде мальчик.
Время есть, но в нём Ничто.
Твой Писатель, твой обманщик,
Шмель ласкающих пустот.
Повторяешь: «Всё в порядке»
День за днём, за ночью ночь.
Ты лежишь в своей кроватке.
Кто я, чтоб тебе помочь?
Я никто, опасный чёртик,
Твой отвергнутый дружок.
Что б я мог тебе испортить?
Всё исчезло, что бы смог.
Что осталось в жизни, мальчик?
Мама, книжки и вино.
Как же так? Что это значит?
Значит то, что всё равно.
Одеяло. Книжка. Кошка.
Твой писатель, твой герой.
Что же он не смог немножко
Дольше, дальше быть с тобой?
Он уехал за границу,
В санаторий или в ад.
Он уже не возвратится,
Красной армии солдат.
Кандидат в ады, диктатор,
Ленинградский почтальон.
Кто же будет виноватым
В одиночестве твоём?
Ты завидуешь Герою.
Морги рыщут впереди.
Я один хотел с тобою,
Ты ответил мне: «Уйди!»
Я ушёл, я укатился —
Твой послушный, скучный мяч.
Рядом люди или числа.
Тише, Танечка, не плачь.