В ночном воздухе ощущался запах дыма и скорой осени. Уилла предложила прогуляться по набережной и взяла Чарльза под руку. На этот раз девушка не была так осторожна, и Чарльз чувствовал, как его рукав то и дело касается ее груди под тонким шелком блузки. Это прикосновение заставило его сердце биться чаще.
Они повернули направо, к широкой набережной, и неторопливо пошли вдоль причалов и ряда деревянных и серых каменных складов и служебных построек. Неяркий свет молодого месяца скрывал грязь и мусор, смягчал силуэты больших деревянных ящиков и бочек, составленных вокруг в ожидании погрузки на корабли. Сторож, сидевший на одном из бочонков, вынул изо рта трубку, сделанную из кукурузного початка.
– Вечер добрый… – Его левая рука при этом лежала на карабине.
– Да, вечер был чудесным, – вздохнула Уилла. – Поскольку вы уже знаете эту мою особенность предлагать первой, я бы рискнула сказать, что с удовольствием повторила бы его.
Остановись, сказал себе Чарльз. Немедленно остановись, не заходи дальше. Но он выпил слишком много роскошного красного вина из винограда деревушки Помероль, поэтому ответил:
– Я тоже.
– Прекрасно! И как долго мне придется ждать?
– Полагаю, до весны. Именно тогда Джексон возвращается с лошадьми, которых собирает всю зиму.
– Хорошо… – кивнула девушка, и черное перо на ее шляпке колыхнулось. – Начиная с первого апреля я буду оставлять в билетной кассе постоянную контрамарку на ваше имя. У вас будет место в ложе на любое представление. Когда я увижу вас среди зрителей, то буду знать, что пришло время повторить ужин.
– Интересное предложение… Вы так уверены, что ваш театр будет процветать?
– Я этого добьюсь. – Уилла не хвасталась, она просто говорила то, во что верила. – Сэм, как и множество других актеров, очень милый, обаятельный человек, тщеславный и все такое. Но он слишком любит выпить. Если мне удастся сдерживать его и если мы введем в репертуар две-три новые постановки, возможно комедию Мольера и какую-нибудь из мелодрам, которые Сэм пишет под псевдонимом Сэмюэлс… вообще-то, они ужасны, но публика их любит, потому что Сэм знает, как задеть тонкие струны души… если мы сможем все это сделать, то к тому времени, когда вы вернетесь, мы добьемся успеха. И тогда придется подумать о наборе актеров для гастрольной труппы.
– Для столь юного возраста вы весьма решительны.
Уилла смотрела на реку. Большой белый колесный пароход шел вверх по течению, вдоль бортов сияли янтарные огоньки иллюминаторов.
– Чудесная картина, Чарльз… согласны?
– Да, но огни в каютах вызывают во мне чувство одиночества.
– Знаю. Я чувствую то же самое с тех пор, как в детстве проезжала с отцом через незнакомые города, и мне хотелось, чтобы одна из ламп в окнах горела для нас… Поздно уже, – внезапно сказала она. – Пора возвращаться.