– Да кошмар, – честно признался Илья. – Руки опускаются.
У пятнадцатилетней сестры характер даже не испортился, а просто сломался, и Илья откровенно не понимал, за что ему такое счастье и что делать с ершистым, выпустившим все свои колючки подростком.
– Давай мы с ней поговорим, – предложила Вики, занимая место рядом с подругой, благо клиенты разбрелись кто в номер, кто за столик, и у барной стойки никого не осталось. – Все-таки не чужие.
Илья кивнул: не чужие однозначно, пожалуй, здесь они с Женькой проводят больше времени, чем дома. Если бы мама знала, где прошло Женькино детство, то ее бы удар хватил, но она погибла, когда дочери было неполных два года, и узнать уже не могла. Тогда им пришлось непросто, на нянек денег не хватало, а бордель лучше, чем улица. Безопаснее точно. Он давно привык считать «Йоко» своим домом, а хозяек борделя – своей семьей. И если те поговорят с Женькой, то хуже точно не будет. Смогли же они его отговорить от участия в подпольных боях, объяснив, что вместо обещанных денег Илья с большей вероятностью получит исправительные работы (если полиция поймает), или инвалидное кресло (если вовремя не поймает).
– А чего падальщики у нас забыли? – вспомнил безопасников и их груз Илья. – Чей ребенок?
Вики вздохнула, а Хелен побарабанила длинными пальцами по столу и обернулась, словно пытаясь убедиться, что их никто не слышит. Последнее было избыточным: две имеющиеся камеры смотрели на бар и основной зал, этот столик они не цепляли. А разобрать речь сквозь тихую музыку, напоминающую шум дождя, было непростой задачей даже для компьютера. Хелен тоже не любила Службу Безопасности и постаралась сделать так, чтобы и претензий к борделю не было, и лишнего падальщики не слышали.
– Помнишь Рика? Он у вас чистильщиком работал.
Илья помнил Рика – пухлый и какой-то нескладный, он трудился в соседней бригаде. Илья еще удивлялся, что его взяли: работа чистильщика была не то чтобы опасной, но требовала определенной сноровки и ловкости. Очистка стен города от присосавшихся моллюсков и наросших водорослей была меньшей проблемой, куда сложнее было почистить шлюзовые узлы, водозаборники и коллекторные стоки, не отличающиеся особой широтой. Сам Илья тоже был не мелким, что для чистильщика скорее минус, чем плюс, зато гибким, и хорошая растяжка пока еще позволяла пробираться на самые дальние участки, замысловато изогнутые, спрятанные под решетками и затворными диафрагмами. Видимо, Рик тоже был в бригаде самым юрким, но этого оказалось недостаточно. Какая сволочь включила водяной насос, когда в трубе работал чистильщик, Илья не знал, видел только результат. Лучше бы не видел. Семья парня получила соболезнования и грошовое пособие.
– Его родители трижды подавали на «беби-карту», и три отказа, – пояснила Вики. – Видимо, с возрастом накопились мутации в ДНК. Вот и рискнули. Зря, конечно…
Илья